Цивилизация
Ну, так промахнуться! Указание судье Колесниковой должно было быть точно противоположным – не растягивать чтение приговора Ходорковскому и Лебедеву на неделю, если не больше, а читать со скоростью пулемета, сутками, если надо, и быстренько вынести решение. Потому что картинка, которую каждый день ее неспешного двухчасового речитатива видит весь мир (!), способна уничтожить даже нейтральное отношение к нынешней российской власти, не говоря уже о хоть какой-то симпатии или понимании. Организаторы всего этого «процесса» совершенно не учли, что работают не только подчиненные Кремлю телекамеры, что они, эти организаторы, не способны отфильтровать картинку, которую передают мировые телекомпании. А задуматься на миг, как все происходящее в Мещанском суде и вокруг него выглядит через нормальную, непредвзятую, не заидеологизированную телекамеру, они не в состоянии.
Выглядит паршиво, мягко говоря. Причем паршивее всего выглядит именно та часть, которая организована КГБ и властью – то есть несметное милицейское оцепление с собаками, охраняющее тех, кого «подтянули» кричать против олигарха, и отсеивающее всех, кто просто так или «за». Старушка, истерически требующая посадить на кол «всех Ходорковских и Абрамовичей», чисто «по-русски», «как при Иване Грозном», старики, провозглашающие славу «русским националистам». Классная картинка, классный, безупречный портрет тех, кто сегодня поддерживает Кремль. Российская власть не понимает, что весь мир видит у здания Мещанского суда ее портрет с перекошенной он ненависти мордой, шизофреническими фобиями, не преодоленными страхами и фантастической, не прикрытой, очевидной слабостью? Я уж не буду напоминать, что картинка, которую передают на весь мир иностранные телеканалы, еще и сопровождается текстом присутствующих около Мещанского суда иностранных журналистов. А они категорически не желают ослепнуть и оглохнуть по примеру своих российских коллег. Таким образом, мир имеет полное представление о том, что происходит на далекой московской улице, у неказистого вида здания, где судят некогда самого богатого россиянина, и мимо которого (здания, я имею в виду) не то что пройти спокойно нельзя, но и проехать без досмотра не получится. Эта странная попытка применения абсолютно азбучных тоталитарных ограничений в открытой вроде бы стране, не выдворившей предварительно хотя бы из зоны события все независимые СМИ, дает сногсшибательный эффект. Сводится он примерно к следующему изумленному восклицанию после каждого выпуска новостей, начинающихся с фотографии Ходорковского (в переводе на чисто русский): «Что, бл…, у вас там происходит???!!!».
Изумленному и без того донельзя миру еще сильно повезло, что независимые камеры не пускают непосредственно в здание суда. Тут, боюсь, нервы иностранного обывателя сдали бы окончательно и бесповоротно. Они же представляют себе суды по американским фильмам. Если бы им показали даже не зал, где судят олигархов, а просто дамский сортир в Мещанском суде, то, придя в себя после обморока, они бы тут же все поняли про российское правосудие. А поняв про правосудие, они бы, наконец, поняли все про страну и, блин, про загадочную русскую душу. Если судья Колесникова ходит каждый день в этот, с позволения сказать, туалет, куда должно быть запрещено ходить всеми нормами сангигиены даже самой распоследней нищенской африканской страны, то какие душевные движения руководят ею при вынесении приговора миллиардеру? В эту бездну лучше не заглядывать!
Вчера показали еще и другой суд – Бесланский. Там единственный обвиняемый в терроризме сидит в клетке. То есть человек, которого обвиняют в теракте, жертвами которого стали множество детей и взрослых, сидит в клетке. А потом показали знаменитую фотографию Ходорковского в клетке в зале суда. Одинаковые типовые клетки. Там – обвиняемый в терроризме. Здесь – обвиняемый в экономических преступлениях. Там – человек, который или причастен к убийствам, или убивал. Здесь – человек, вернее двое людей, которые никого не убивали. Там – в зале родители погибших детей, которые вполне способны растерзать обвиняемого, не дожидаясь приговора, поэтому клетка фактически защищает сидящего на скамье подсудимых. Здесь – в зале…
Рассказываю. Вы заходите в маленькое помещение. Около дальней стены слева возвышение, на котором сидят три дамы-судьи. Встаете к ним лицом. По правую руку от вас столы, предназначенные для обвинителей. За ними три окна. Напротив них столы для защиты. За спиной защиты – клетка с подсудимыми. За вами, то есть напротив возвышения для трех судейш – три деревянных лавки, символизирующих открытость процесса. Между этими лавками и судейским подиумом – от силы пять моих шагов. Количество людей: трое судей, от двух до пять прокурорских, в среднем около 10 адвокатов. Двое обвиняемых в клетке. Вокруг клетки четверо охранников в военной форме и каких-то спецназовских беретах. На лавках должны уместиться родственники подсудимых и журналисты. Сколько? Ну, человек 20. Итак, минимально в этом зальчике, где вершится якобы правосудие, должны уместиться как минимум 44 человека! Вам объяснять, что кондиционеров здесь нет? А что окна закрыты, вы сами поймете? Теперь представьте себе, через сколько минут после начала заседания в зале становится нечем дышать?
Теперь клетка. Все мои попытки понять, как она крепится и к чему, не дали никаких результатов. Полное ощущение, что она бутафорская. Просто принесли в зал и поставили, и если кому-то из обвиняемых взбредет в голову на нее опереться, то он свалится вместе с клеткой. Эта железная конструкция в этом процессе носит, безусловно, цирковой, условный, уничижительный характер, даже если она настоящая, кругом закрепленная и надежная как ограда вокруг новорусских особняков. В зале сидят, вдавившись друг в друга, родные подсудимых и журналисты. Никто не угрожает жизни подсудимых. И они не угрожают ничьей жизни. В клетке сидят не Чекатило или Ганнибал Лектер, способный отгрызть ухо у любого близстоящего или сидящего. В клетке сидит человек, еще вчера сидевший с президентом России за одним столом в Кремле. В клетке сидят люди, не совершившие никаких насильственных преступлений, не состоящие на учете в психдиспансере, не представляющие никакой угрозы для окружающих. Приходящие в зал их родные и близкие менее всего похожи на шайку заговорщиков, способных выкрасть из зала суда подсудимых. Характер деятельности обвиняемых, еще недавно почти создавших пятую по величине нефтяную компанию мира, круг их общения менее всего позволяет подозревать, что — как в американском боевике — над убогим зданием районного московского суда появятся вертолеты, из которых посыпятся люди в черных масках с автоматами и устроят шоу по вызволению из зала суда двух российских заключенных. Или прямо наоборот, расстреляют их в упор, чтобы чего лишнего не сказали. Ну, такая голливудская история из какого-нибудь сериала про наркобаронов, например.
Все в этом зальчике – фарс. И я даже счастлива, что мир этого не может увидеть. Позор чудовищный. Плевать мне на Путина. Мне позор, потому что я тоже гражданка страны, где все это происходит. И все вокруг этого зальчика – тоже фарс начиная с ментов с собаками и кончая старушками, согнанными сюда КГБ, которые на весь мир призывают посадить евреев на кол. И власть в упор не видит, какую мину она под себя подкладывает. Потому что все это не настоящее, это – цирк, представление, заказуха, инсталляция, которую власть изготовила и в которую, вот что поразительно, сама же готова верить. Но от того, что она ограничит доступ журналистов на процесс – он не исчезнет. И от того, что она разгонит сторонников Ходорковского, или посадит их в кутузку, или не подпустит близко к Мещанскому суду – они не исчезнут. Их не будет по 1-му, 2-му, 3-му и проч. каналам российского телевидения, но они есть в действительности. Вопреки тому, что хочет видеть власть. Она, может, и впрямь уверовала, что если нет в «ее» телевизоре, то их и вовсе нет? Атас, да? Происходящий позор видит весь мир, а российская власть уверена, что никто не видит. Она верит, что весь мир готов «скушать» всю эту фальшивую лабуду, которую по заказу власти нагородили перед Мещанским судом и внутри Мещанского суда? Паранойя какая-то…
Моя умнейшая подруга нашла совершенно точный образ происходящего сегодня в России, глядя на все это со стороны. Она сказала: «Знаешь, Наташка, когда я была маленькая, родители подарили мне игрушечную кухню. Там было все: плита с крантиками, кастрюли, сковородки, продукты всякие. Ну вот, и ты вроде бы зажигала плиту, ставила вроде бы кастрюлю и варила вроде бы супчик. Ну, все как в жизни. Имитация такая. Есть нельзя, правда. Вот и у вас там какая-то сплошная игрушечная кухня с фальшивыми крантиками, фальшивыми кастрюлями и фальшивыми блюдами. И все это похоже на реальную жизнь ровно настолько, насколько игрушечный обед похож на настоящий». Подруга совершенно права: имитация реальности стала основным приемом нынешней российской власти.
И все-таки рано или поздно людям надоест есть резиновые пирожки и захочется настоящих.
