Цивилизация
Означает ли убийство Масхадова, что Басаев больше никогда не подложит взрыватели под наших детей? Не означает. Ни жизнь, ни смерть Масхадова не гарантировали сотни российских семей от горя потери ближних от рук террористов. Живой Масхадов оставлял последний шанс в случае катастрофической ситуации типа той, что произошла в Беслане, попытаться спасти заложников, вступив в переговоры с террористами. Живой Масхадов мог пытаться остановить кровопролитие хотя бы на время, объявив перемирие. Живой Масхадов мог декларировать открытость для политических переговоров. Живой Масхадов был легитимным переговорщиком в глазах Запада.
Так кому же нужен мертвый Масхадов? Мертвый Масхадов не нужен гражданам России, которые в любой момент могут стать жертвами Басаева или таких же отмороженных, как он. Мертвый Масхадов не нужен политикам и общественным деятелям, которые выступали за политический диалог в Чечне. Мертвый Масхадов не нужен солдатским матерям, которые связывали с ним надежды, что их сыновья перестанут гибнуть на этой бесконечной войне. Мертвый Масхадов не нужен Западу, который называет войну войной и считает, что пора с этим заканчивать. Мертвый Масхадов не нужен чеченцам, потому что он был их президентом и потому что они знают, что такое око за око.
По приказу Кремля уничтожен второй президент Чечни. Убийство Дудаева в исторической перспективе дало негативный результат. Хотя бы потому, что война в итоге распространилась на другие территории включая российскую метрополию. Как бы чеченский народ ни относился к своим президентам, он знает и будет помнить, что их убила Москва. А этот народ умеет помнить.
Чечня сегодня – не мирная территория, а вулкан в относительно дремлющей стадии. Ельцин, отдавший приказ на уничтожение Дудаева, давно уже интересуется только теннисом и китайской медициной, а граждане столь любимой им России продолжают хоронить своих близких, потому что жизнь сложнее простенького решения «убил – и порядок». Дедушка как маленький хлопает в ладошки на каком-нибудь «Ролан Гароссе», а бесланские матери перебирают свезенную втихаря подальше от родительских глаз детскую обувь – последнее, что осталось от их детей. Кому-нибудь приходит в голову, что между всем этим есть некоторая связь? И что внутри этой связи, в том числе, убийство президента Дудаева, с которым можно было договариваться. Но сложнее. Проще было грохнуть, даже не пытаясь просчитать на 5, 7, 10 лет вперед последствия «простого решения».
Сегодняшняя кремлевская команда тоже уйдет. Будет качать свою нефть, кататься на горных лыжах и загорать на берегу Средиземного (или иного) моря. Наступит момент, когда этот президент, и эта администрация, и эти силовики, и эти министры, и эти депутаты больше ни за что не будут отвечать. А мы, «им преданный народ», будем и дальше хоронить своих убитых, расплачиваясь тем самым за убийства, санкционированные фактически и от нашего имени президентом, избранным этим самым народом. Мы будем, потому что у чеченцев есть память. И потому что убийство Масхадова, как и убийство Дудаева, будет иметь отложенный результат. Не бывает иначе. Именно поэтому простое решение сложной проблемы оборачивается в итоге преступлением против собственного народа. Жертвы терроризма на территории России – это жертвы бездарной политики на Кавказе Ельцина и его преемника Путина.
Убийство Масхадова – это уничтожение политической фигуры, а не бандита, типа Басаева, по которому никто бы не скорбел, думаю, и в Чечне. Медийное пространство, заполненное полуобнаженным трупом чеченского президента, оставляет гнетущее впечатление скатывания к некоему нецивилизованному варварству, экзальтации от запаха крови. Убийство, ставшее поводом для официального государственного счастья, заставляет вздрогнуть любого нормального человека. Власть, узаконившая за собой право на внесудебную расправу, и не в первый раз подтвердившая это право, опасна. И люди, убеждена, отлично это чувствуют. Вы думаете, никто не понимает, почему Патрушев под телекамеры докладывает Путину об убийстве Масхадова, никто не догадывается, зачем и кому нужно это телешоу по столь, я бы сказала, сомнительному с точки зрения пиара поводу, как убийство? Это черный пиар, в буквальном и переносном смысле слова. И рискну предположить, что он не сработает на повышение рейтинга Путина, ради чего, без сомнения, все, включая кровопролитие, и было задумано. Удачно выполненное заказное убийство при точно известном заказчике, наверное, повышает рейтинг последнего внутри преступного сообщества. Не хочется верить, что все мы стали членами такого сообщества. Мне скорее кажется, что мы стали его жертвами, судя по «результатам» в Беслане.
Автор – специальный корреспондент ИД «КоммерсантЪ»
