Цивилизация
Излишнее миндальничание обеих палат нашего доблестного парламента с прессой страну до добра не доведет. Где это, посудите сами, видано, чтобы вводили цензуру на освещение отдельно взятых контртеррористических мероприятий. Значит, до теракта и после теракта прессе разрешено работать как бы в демократической стране, а во время теракта и спецмероприятий – как бы в режимной. Так ведь и свихнуться недолго.
Я имею в виду не только журналистов, хотя и их тоже, но и потребителей их продукции. Представьте себе, что во время какого-нибудь очередного захвата заложников (упаси Боже) – сообщать о самом факте пока не запрещено — по всем каналам телевидения пустят «Лебединое озеро», нет, лучше сериал «Спецназ». Все остальное включая репортаж с места события подпадает под цензуру или с легкостью неимоверной может быть интерпретировано заинтересованными органами как нарушение закона о СМИ в новой дополненной редакции. Журналистам проще не работать, чем идти буквально по минному полю, выложенному запретами. Пригласить в студию эксперта? Но это можно расценить как распространение информации, препятствующей проведению контртеррористической операции. Рассказать о террористах? Но это могут счесть пропагандой, оправдывающей экстремистскую деятельность. Обсудить средства и методы, использованные при спецоперации по освобождению заложников? Но введен запрет на раскрытие технических приемов и тактики проведения операции. Даже если при этом четверть заложников погибла от этих самых технических средств, а вовсе не от рук террористов. Введя цензуру, спецорганы фактически обеспечили себе «блестящие» операции по освобождению заложников вне зависимости от результатов. Что и требовалось.
Я только не понимаю, почему максимально облегчая работу наших доблестных органов, законодатели идут на полумеры. Если уж они сочли, что разбираться с журналистами безопаснее, чем с теми, кто виноват в гибели ста с лишним заложников, то давайте по полной программе. Цензуру надо было вводить не на освещение терактов, которые лишь следствие, а на первопричину: на слово «Чечня» и все, что с ней связано. На «дело Буданова», например. На зачистки. На отрытые трупы. На репортажи из жизни беженцев. На кадры разрушенных городов. На все то, что может объяснить, почему в центре Москвы появляются чеченские камикадзе. И не надо, кстати, разрешать печатать вздорные тексты о том, что русским солдатам в Чечне задолжали 20 миллиардов рублей зарплаты (а ведь это цифры задолженности только одной 58-й армии Северо-Кавказского военного округа). Эта информация рождает ненужные вопросы у нелегко живущего населения, которое может задуматься, а сколько же вообще тратиться на эту чертову войну и бесконечное восстановление того, что тут же разрушается. Отсюда недалеко и до пацифистских настроений.
Нет, господа сенаторы. Обрезать надо так, чтобы больше не выросло, как советует российский президент. Это относится не только к иностранным журналистам. Иностранным коллегам господин Путин если и может что отрезать, то только на словах, а потом оскорбленно встать и выйти вон. А со своими-то какие проблемы? Обрезать надо по полной программе, и они безропотно поплетутся «back to USSR». А если кому-то захочется протестовать в пикете с плакатом, то их разгонит милиция и суд вынесет свой справедливый приговор. Это же не «Идущие вместе», которые уже ввели цензуру, публично и под охраной милиции вычистив из литературы всякую нечисть в лучших традициях инквизиции или нацистской Германии.
Вообще, идущими вместе должны стать все. Как в Ираке практически. Тогда президенту будет гарантирована стопроцентная поддержка по любому вопросу. Любить надо. А тех, кто не умеет, не жалко и кастрировать. И в первую очередь журналистов, которые, блин, все время норовят вы…. Выпендриться. Еще можно серпом по яйцам, у кого они еще есть. И тогда у нас ни один заложник не погибнет, ни в одном морге не сыщется ни одного пропавшего без вести, ни одна мать не потеряет сына-солдата, ни один Буданов не изнасилует ни одну чеченку.
Короче, цензуру – так радикальную, а не незначительные косметические «подтяжки» в законе о СМИ. Тишины в эфире – так чтоб и мухи не жужжали. Шендеровича – к специалистам, чтобы уже никогда ничего не вставало. Пусть лучше поет фальцетом, да хоть на первом канале. Господи, как же будет хорошо! Как все, наконец, расправят крылышки, пролетая над гнездом кукушки. Как четко и дисциплинированно заживет наш общий дурдом в отсутствии свобод и слова.
