Цивилизация
Когда-то на заре перестройки я написала в «Московских новостях» разворот под названием «Дурдом». Из подзаголовка становилось понятно, что материал приурочен к юбилею (по-моему, 50-летнему) института им. Сербского. В тексте приводились документы независимой психиатрической экспертизы генерала Григоренко, сделанной уже в горбачевскую эпоху. Известный диссидент был полностью психиатрически амнистирован.
Тогда институт все еще возглавлял знаменитый Морозов, в чью бытность и «лечили» всех диссидентов. Вскоре после этой заметки, случайно или нет, Морозова сняли. Для всех знающих людей это означало, что в истории советской карательной психиатрии поставлена точка.
Вчера я узнала, что психиатры отказываются проводить очередное освидетельствование на предмет вменяемости или нет полковника Буданова. Он сейчас находится в том же институте им. Сербского. Напомню, что вернули его туда после того, как на процессе заменили гособвинителя, и оправдательный приговор полковнику, явно маячивший на горизонте, перестал быть таким очевидным. Кто-то умный посоветовал Кремлю, что так уж прямо взять и оправдать душегуба было бы не вполне прилично. В итоге полковника отправили на психиатрическое доследование, а свидетели обвинения, бравшие на себя его вину, самым неожиданным образом расхотели это делать.
Итак, поступил политический заказ. Российским психиатрам снова отведена определенная роль в политической игре. Они могли вспомнить прошлое и сыграть в эту игру. А могли учесть прошлое и отказаться в нее играть. Любое решение, которое они вынесли бы по Буданову, даже самое профессионально честное, оказалось бы не медицинским, а политическим. Похоже, они это поняли и нашли единственно возможный выход – отказались проводить экспертизу вовсе. Честь им и хвала. К тому же в деле, если я не ошибаюсь, уже есть заключение экспертов института Сербского, сделанное раньше, до того, как «верха» открыто начали вмешиваться в ход процесса.
Какие выводы психиатрической экспертизы возможны? Два. Вменяемый и невменяемый. Первый не освобождает подсудимого от уголовной ответственности, второй по сути предполагает безответственность по отношению к совершенному им деянию. Что хочет Кремль? На мой взгляд, наказать полковника, но не чрезмерно.
Что хочет народ? Социологические опросы показывают, что народ в основном хочет, чтобы полковника оправдали вне зависимости от того, убивал он чеченскую девушку или нет. Во всяком случае, народ не хочет приговора убийце, даже если он убийца. Такой народ. Он так хочет, потому что речь идет о русском офицере, воевавшем в Чечне, а там беспредел, поэтому можно все. Такая в общем незамысловатая логика. Власть, кстати, подставила Буданова по полной программе, потому что если бы она не пряталась за формулировкой «антитеррористическая операция», а назвала вещи своими имена – то есть войну в Чечне назвала войной, то Буданов подпадал бы под закон, писанный для военного времени, иной и, скорее всего, оправдательный для полковника. Но полковник воевал и убивал, а судят его по законам мирного времени, потому что у нас в Чечне официально войны нет. Я-то считаю, что в психиатрической экспертизе нуждается власть, с маниакальной упорностью не желающая признавать очевидные факты и в итоге сдающая своих солдат, делая их крайними и ответственными за собственные (по большому счету) преступления.
Вернемся к экспертам-психиатрам. Предположим, они сегодня придут к выводу, что Буданов вполне вменяемый. Тогда все скажут, что они удачно справились с политическим заказом, потому что власть явно настроена осудить полковника, для чего и был назначен новый прокурор в процессе.
Предположим, они снова признают Буданова невменяемым. Но и тогда все равно скажут, что врачи выполнили заказ. Власть, конечно, очень хотела бы наказать Буданова по всей строгости закона, но против врачей не попрешь. Вот, пожалуйста, «невменяем» — что тут может поделать даже самый решительный прокурор? Буданов неподсуден. Народ доволен. А власть учитывает классическую формулу из «Бориса Годунова»– «мнением и только мнением народным сильна любая власть».
Отвратительность всей ситуации в том и состоит, что, какой бы приговор не вынесли по Буданову, это будет политическим решением. И ни о какой «независимости» судейской власти или врачей, готовых участвовать в этом шоу, речи быть не может. Врачи это поняли и не захотели мараться. У суда или судьи, если он озабочен тем, чтобы выглядеть прилично, остается выход. Можно запросить международную независимую психиатрическую экспертизу, и с учетом ее результатов и с чистой совестью или осудить Буданова, или отправить его лечиться.
Но любой вариант завершения дела Буданова не снимает проблему. Она состоит в том, что в Чечне Россия воюет. И завтра у другого полковника Буданова убьют солдат, а он, озверев от боли и ненависти, убьет другую чеченскую девушку. А власть будет играть в антитеррористическую операцию и диктатуру закона мирного времени на войне. Что же ей так никого не жалко-то? Ладно, не жалко чеченскую девочку. Это, видимо, вообще уже удел «тронутых» (с точки зрения агрессивного российского общественного мнения) интеллектуалов. Но и «своих» не жалко. Тех, кто принес этому президенту победу на первых выборах. К кому он так красиво летал встречать Новый год в период раскрутки. И о ком так легко забыл, утвердившись во власти. Война – это сгущенная маргинальная среда, где убийство является нормой. Люди на войне становятся маргиналами, потому что в них стреляют и они стреляют. Уверена, что ни один русский солдат не вернулся из Чечни психически нормальным человеком. Таким образом, их всех можно оправдать за любой бандитизм и убийства. Или всех можно осудить за то же самое. Это как политическая карта ляжет.
