Цивилизация
Мало того, что моей маме и мне надо получать визу, чтобы съездить на ее родину – в Грузию. Теперь мне надо брать визу, чтобы съездить в страну, где родился мой сын – в Чехию. И мне надо получать визу, чтобы съездить в страну, гражданином которой является мой сын – в Болгарию. А моему сыну, постоянно проживающему в России, тем не менее, нужно получать въездную визу в Россию каждый раз, как только он решает съездить за границу. Кстати, для того чтобы поехать в любую страну Шенгенского соглашения, ему виза не нужна, а для возвращения «домой», так он называет Россию, — нужна. Скажите, так можно жить?
Европа, плавно вползающая в единую, в итоге окажется закрытой для двух европейских стран – России и Белоруссии. Все страны, куда мы в «режимные» времена ездили вроде как и не за границу, одна за другой перекрывают нам свободный въезд. Чехия, Венгрия, Болгария и вот теперь Польша.
Случилось страшное. О чем так долго предупреждали советские коммунисты, и для предотвращения чего они вводили в свое время танки в Прагу. Эти страны открыли западные границы, а Запад, в свою очередь, открыл границы для них. Все изменилось с точностью до наоборот – теперь наглухо закрыты прозрачные в прошлом восточные границы наших бывших солагерников.
Вы осознаете, что происходит? Прошу прощение за несколько истеричный вопрос. Конечно, можно вспомнить худшие времена, когда после каждого отъезда за кордон и возвращения в страну у вас попросту отнимали иностранный паспорт. То есть в отличие от нынешних времен, вы не могли уехать из страны, когда хотели. Теперь можете, поскольку паспорт – ваш и хранится у вас дома. Выехать-то вы можете, а вот въехать без визы не можете никуда. Раньше мы были закрытым пространством, охраняемой зоной, куда старались никого без особой нужды не впускать и никого по возможности не выпускать. Теперь, получается, мы снова обитатели некой особой зоны, из которой без специального разрешения в свободное пространство не пускают.
Допускаю, что большинство моих соотечественников не видят в этом никакой проблемы. Ну, взяли визу и поехали. Но прожив в Европе хотя бы год, ты незаметно привыкаешь к тому, что границ не существует. Ты начинаешь забывать, как выглядят пограничники. Если тебе надо из Рима улететь в Брюссель, то ты просто садишься в самолет и летишь, не вспоминая слова «консульский отдел» или «виза». Ты летишь из одной столицы мира в другую там так, как мы летаем из Москвы в Петербург.
Мы вроде бы декларируем сближение с Европой. Особенно после 11 сентября. Не верю. До тех пор, пока мы остаемся гражданами страны, к которым или к которой в свободном пространстве относятся с подозрением, ни о каком сближении не может быть и речи. Сближение начинается именно так, как это происходит с Чехией и остальными вышеназванными странами. То есть сближение на высшем политическом уровне, может, и происходит, но это не отражается на удобствах передвижения по миру обычных наших граждан.
Почему мы остаемся изгоями? Потому что заслужили дурную репутацию за границей? Потому что есть стойкое понятие «русская мафия»? Потому что у нас плохие дипломаты или политики? Потому что мы сами все еще не можем четко обозначить, какими мы хотим быть и какой образ жизни нам близок?
А может быть, еще и потому, что наши «органы» и сами с каким-то диким подозрением относятся к собственным гражданам, иначе чем объяснить, что нам мотают душу по два-три месяца прежде, чем выдать загранпаспорт? А почему, объясните мне, иностранные корреспонденты, приезжающие работать в Россию, получают многократную годовую визу, и могут когда хотят уехать и приезжать сюда, а наши дети от иностранных мужей, а также иностранные мужья и жены, прописанные в Москве и живущие здесь постоянно по тем же вроде бы законам, что и любой другой российский гражданин, не имеют права когда хотят уехать и приехать в Россию?
Мы никогда не жили в свободном пространстве. Ни-ког-да! У меня такое чувство, что кто-то или что-то все время мешает нам всем попробовать, что же это такое – жить без границ, пропусков, паспортов и виз. Потому что из этого свободного пространства обратной дороги в зону нет. Обратно можно въехать только на танках, как мы это сделали с Чехословакией 30 лет назад. Но это, хочу верить, более никогда не будет рассматриваться как вариант.
Я всегда с недоверием относилась к идее об избранности России и ее особом пути. Но мы с достойным лучшего применения упорством продолжаем идти каким-то своим особым путем в отдельности от остального развитого мира. Я не хочу остаться на этой дороге вдвоем с Лукашенко. Кстати, мне по крайней мере понятно, почему в изоляции оказывается Белоруссия. Именно потому, что там правит «последний диктатор Европы». Но мы-то почему? Конечно, Европе тоже должно захотеться нас принять как своих, и для этого есть четко сформулированные условия. Им должно захотеться, но и мы должны решить, чего хотим. Могу сказать, чего хочу я. Я хочу, чтобы наши дети не чувствовали себя людьми второго сорта. Я хочу, чтобы известная фраза «я свободный человек в свободной стране» наполнилась для них конкретным содержанием как внутри страны, так и за ее пределами. Я хочу, чтобы они шагали по миру так же свободно и непринужденно, как и их сверстники из Англии или Испании. Тем более, что дети наши, попадая в парижскую или римскую толпу, совершенно никак в ней не различимы. Они уже неформально стали частью этого свободного пространства. Но чтобы им войти в это пространство формально, их родители и дедушки, которые все еще управляют страной, должны как-то повернуть свои мозги в нужном направлении и попрощаться с прошлым. Той страны уже нет. Тех границ уже нет. Да даже того мира, который, казалось бы, был еще вчера, уже тоже нет.
