Цивилизация
О «золотых песках» Даляня я узнала гораздо больше, чем о визите на китайский курорт первого российского президента Бориса Ельцина.
Я не очень понимаю, кто заинтересован в том, чтобы все, касающееся Бориса Ельцина, обрастало какой-то таинственностью и недоговоренностью или сводилось к убогому, одному в полгода, пиаровскому кадру на телеэкране.
Когда-то за имидж Ельцина отвечала дочка Татьяна, но не только. Теперь только она. Более претензии предъявить некому. У меня они есть, и я попробую их сформулировать.
О постпрезидентской жизни четы Клинтонов я знаю больше, чем о том же периоде жизни четы Ельциных. Не могу сказать, что жизнь бывшего президента США интересует меня больше, чем жизнь бывшего президента России. Но ровно в тот момент, когда я не получаю никакой информации (а и та, которая есть, скорее напоминает догадки журналистов, а не факты) о БН в Китае, я во всех подробностях узнаю, почему Клинтон не поедет в Японию.
Вы можете возразить, что жизнь бывшего американского лидера куда разнообразнее, чем жизнь его бывшего российского коллеги. Наверное. Но ведь и у Ельцина какая-то жизнь продолжается. Это факт, и единственный неопровержимый на сегодняшний день – Ельцин жив!
Мне возразят: ну что ты, как несмышленая, дедушка же все время болеет. И они там, в «семье», вообще не знают, как бы все это получше преподнести любопытствующим журналистам, а еще лучше – как бы вовсе не преподносить, да еще так, чтобы не возникало излишних подозрений, что дедушки уже вовсе и нет.
Я все понимаю. Кроме одного. Кто решил, что полноценная и честная информация о здоровье Ельцина после того, как он ушел в отставку, унизит его? Его, который не побоялся, будучи президентом, показаться всему миру на больничной койке. Тогда в отличие от сегодняшнего дня еще замеряли его рейтинг. Плевать он хотел. Пусть мне кто-нибудь объяснит, что такого страшного, если напишут реальный диагноз, с которым Борис Ельцин попал в ЦКБ, и избавят его тем самым от спекуляций на эту тему.
Должна признаться, что я всю жизнь ненавидела манерку поливать грязью ушедшего лидера. Ельцину это, в общем, не грозит. Ему и в бытность президентом доставалось так, что половина его болезней понятна и объяснима. Но когда он был у власти, то имел все возможности на вопрос «Как ваше здоровье?» публично ответить: «Не дождетесь». Он выглядел как угодно – иногда неожиданно бодрым, иногда откровенно больным, порой как (или без как) с бодуна, местами не вполне адекватным (как в случае с пресловутыми снайперами), но никогда Ельцин не выглядел старым, слабым, униженным дедом.
Это с ним сделали после отставки. И семья, видимо, искренне не понимает, что унижает своего некогда царственного мужа и отца ложью и умолчанием. За что ему это? Почему Ельцина превратили в заложника чьих-то бездарных представлений о том, что о нем можно говорить, а что нет, и что, кстати, можно говорить ему самому, а что нельзя.
Давайте предположим, что случаются дни, когда Ельцину хотелось бы пообщаться с журналистами, что-то сказать, дать свои оценки происходящего. Может быть, к примеру, ему хотелось бы взять с собой пару журналистов в Китай? Предположим, почему бы нет? Как, по-вашему, он может это сделать? Никак. Понятно же, что ни одного телефона журналиста у него нет, что он не может сам организовать ни пресс-конференцию, ни присутствие журналистов в поездке рядом с собой. Все могут, а он нет. Это кошмар какой-то. Он может позвать Таню или Валю Юмашева и сказать: «А вот хотелось бы…» То есть осуществление этого «хотелось бы» бывшего президента страны зависит от мнения на сей счет пары-тройки людей. Наверное, эти люди очень его любят и очень о нем заботятся, но это вовсе не значит, что они столь же талантливы или обладают такой же необычайной интуицией, как БН. Но осуществляют связь между БН и внешним миром – они. Вернее, увы, они эту связь прерывают. Незавидное положение у Бориса Николаевича.
Что такое власть и как ею распорядиться по-настоящему, если и понимают, то несколько человек в мире. Но что такое болезни и старость понимают абсолютно все. Потому что, как говорит замечательный врач и писатель Юлик Крелин, «смертность стопроцентна». Не надо устраивать вокруг этого цирк, и фокусы показывать не надо. И люди все поймут, и посочувствуют, и не будут обижать и унижать слабеющего нелепыми догадками или неуместными сплетнями. Не надо бояться показывать Ельцина. Не надо бояться подпускать к нему журналистов. Простая логика: тот, кто будет смотреть ему в глаза, плохого не скажет. И любая правда лучше любой лжи. Во всяком случае, если речь идет о политическом деятеле масштаба Ельцина.
