Сигнал приближающейся опасности

Хотя бы один популистский жест каждый политик, видимо, считает должным сделать. Ельцин в свой предпрезидентский период ходил сам в магазин и поликлинику. Немцов завоевывал широкую популярность, безуспешно пытаясь пересадить чиновников с иномарок на «Волгу». Лужков бесконечно ныряет, играет в футбол и носит простецкую кепку. А Путин сократил «мигалки», хотя и без этого ему популярности не занимать.
       А мне иногда кажется, что пусть уж лучше мигают. Потому что когда без всяких «проблесковых маячков» в задницу твоей машины упирается чей-то неведомый «мерседес» с сопровождением и ему наплевать, что ты при всем желании не можешь перестроиться в соседний ряд, то убить хочется не меньше, чем когда тебя держат на светофоре, чтобы пропустить чью-то машину с «мигалкой» и с сопровождением.  
       Короче, «мигалка» — это сигнал приближающейся опасности. Едет кто-то, кому все можно, и лучше уйти с дороги. Правильно, такие должны быть мечеными — хотя бы «мигалками». Я бы посоветовала Путину не только не сокращать, а, наоборот, увеличить количество «мигалок» и раздать их всем новым русским, всем лихачам и дорожным хамам, а заодно и старичкам за рулем, а также начинающим водителям. Да, забыла, и женщинам за рулем.
       У меня, кстати, другая проблема. Я «мигалок» в упор не вижу. С этим связаны две истории. Первая произошла в Арабских Эмиратах на трассе Дубай—Абу-Даби. Теперь-то уже я знаю – арабские шейхи ездят с помпой, которой позавидовал бы даже Леонид Ильич Брежнев. И не уступить их эскорту дорогу там практически равносильно поцелуйчикам в публичном месте. Для незнающих скажу — за такую фривольность там сажают.
       Итак, я еду себе по этой вышеупомянутой трассе. В машине со мной трое коллег-журналистов из Москвы, уже изрядно попивших пива (что также не поощряется местной верой).  За окном — почти ночь, но трасса освещена так, что можно не включать фары. Мы, естественно, болтаем и вообще не очень замечаем, что происходит вокруг. Впереди — так называемый спящий полицейский, который здесь называется буквально «хам». Снижаю скорость и тут чувствую, что за моей спиной, вернее за спиной моей потрепанной прокатной машины, возникло какое-то напряжение. Скорость при этом уже 30 километров в час, потому что через пару метров предстоит «прыгнуть» через «хама». А сзади — мамочка!— все мигает и переливается, уже гудит и, похоже, нецензурно выражается. Но дорога в этом месте узкая, и что остается делать, кроме как с этой черепашьей скоростью переползти через искусственную грыжу на шоссе. Потом я аккуратно прибиваюсь к обочине в надежде, что пронесет. Но не тут-то было. Какие-то разъяренные люди в белых одеждах окружают машину и размахивают руками. Я выхожу. Они, слегка оторопев, отступают — то ли потому, что женщина за рулем (хотя здесь это не редкость), то ли оттого, что иностранка, хотя лицом вполне схожу за «свою». Короче, кое-как находим общий язык — английский. Оказывается, что «вы спятили, что ли, да это же эскорт шейха (их здесь, кстати, несколько), вон он сам в той машине, мы же мигаем, гудим, а вы как глухонемая себя ведете и не уступаете дорогу. Почему?!» Я собираюсь с мыслями и с максимальным спокойствием говорю:
       — Шейх, он же мужчина?
       — Что-о-о?! Вы на что намекаете?!
       — Именно на это. А у нас в стране принято, чтобы мужчина уступал дорогу женщине, а не наоборот.
       — Что, даже царь или кто там у вас — президент?
       — Даже…
       Вру я,  не краснея. В этот момент из-за спины возмущенных в белых одеждах выходит улыбающийся в белой одежде. Наверное, шеф администрации шейха. И говорит: «А у нас принято гостям прощать. Все нормально. Вы сейчас поедете, но мы все же отъедем первые». Посмотрев на их «мерседесы» и «порши», а потом на свою неказистую «мазду», я внутренне улыбнулась — конечно, они первые.
       Вторая история произошла в Москве, но здесь наделенные «мигалками» оказались неожиданно сдержанными и даже тактичными. Я выезжала из-под Калининского на Суворовский бульвар и одновременно разговаривала по мобильному. Разговор был столь захватывающим, что я, как обычно, не заметила «мигалок». А гудят в Москве все, так что на это вовсе не обращаю внимания. Машины рядом двигались плотно, без просветов. И только передо мной было абсолютно свободное пространство, которое почему-то никто не занимал. Закончив разговор и включив наконец внимание, я заметила, что за мной — милицейская машина с «мигалкой», за ней нечто большое, блестящее и черное и дальше еще одна милицейская с «мигалкой». Все мигают, не переставая. Только я задумалась, что хорошо бы, наверное, от них подальше вправо, как услышала в мегафон: «Наташа, если вы уже закончили телефонный разговор, то, может быть, пропустите нас?»  Водители вокруг засмеялись и оставили мне пространство в правом ряду. Явно в машине был кто-то, кто меня знал. Но я так и не поняла, кто это был, потому что стоило мне уйти наконец с их дороги, они пулей пролетели мимо.
       Короче, «мигалки» никуда не денутся. Они лишь меняют хозяев. Отняв у одних, Путин отдаст их другим. Зуб даю. Нет, зуба жалко. Знаю.