Цивилизация
Довольно богатая террористическая и антитеррористическая практика, накопленная, увы, человечеством, должна была бы научить: не отчаивайся преждевременно и не восторгайся преждевременно. Это не относится к заложникам и их близким, потому что эти люди оказываются отброшенными событиями за грань добра и зла, и их эмоции контролируются или не контролируются в зависимости от состояния нервной системы и индивидуальных особенностей каждого из них.
Кто из нас сегодня, когда предстоит похоронить минимум 117 человек, способен со стопроцентной уверенностью сказать, что все было сделано правильно? Остались ли сегодня при своем мнении те, кто через пару часов после штурма публично выразил свой восторг по поводу удачно проведенной операции по освобождению заложников? Способен ли кто-нибудь внятно сформулировать, что де-факто освободители убили больше людей, чем захватчики? И самое парадоксальное, что продолжают убивать просто тем, что не желают помочь врачам спасти тех, кто все еще нуждается в спасении. Как спится тому или тем, кто принимал решение об использовании конкретного газа и кто точно знает антидот, но молчит? Хрен с ней, с формулой газа. Наберите в тысячу шприцев антидот и раздайте его врачам, вызванным к месту трагедии. А иначе вы – преступники и убийцы, при этом обладающие полномочиями, позволяющими вам все засекретить и заставить молчать врачей (обратите внимание, что врачи в интервью просят не называть их имена) и сотрудников морга.
Что пытаются скрыть власти, которые провели «блестящую» операцию? И от кого? От истерзанных родственников? Или боятся разворота в общественном мнении? И то и другое. Растягивают негативную реакцию во времени, потому что накал страстей таков, что от публичных восторгов до публичного негодования – полшага.
Две одинаково сильные политические амбиции, а между ними 117 «жертв среди мирного населения», только на сей раз не чеченского. Одна амбиция – тех, кто захватил заложников в Москве: остановить войну в Чечне любой ценой. Вторая амбиция — тех, кто принимал решение о штурме: продолжать войну в Чечне любой ценой. Цена известна. Она невыносима. У нас екнуло сердце, когда вынесли одну женщину, застреленную, как сказали, террористами. А 117 отравленных совсем не террористами оправдывает политическую амбицию только потому, что это наша амбиция, а не их? Мы готовы смириться с такой ценой и платить ее и дальше? Мы, общество, готовы до бесконечности расширять число «жертв среди мирного населения» ради тупой амбиции российского руководства поставить на колени Чечню, которой эта поза так же не свойственна, как и России?
И какой странной риторикой заполнены эти скорбные дни после теракта. Россия достанет террористов везде, на любой территории, своей или не своей. В советские времена это называлось по-другому: тогда мы доставали на чужой территории пособников империализма, пытавшихся придать социализму человеческое лицо.
Россия десять лет достает террористов в Чечне, и через десять лет получает пятьдесят отморозков в двух с половиной километрах от Кремля, удерживавших почти тысячу человек в заложниках. И в итоге вынудивших Кремль собственноручно прибавить к числу жертв этой войны еще 117 своих и иностранных граждан. Россия требует выдать 77 из 99 участников чеченского конгресса в Дании, объявляя «джихад» практически всему чеченскому народу.
Россия готова ввести цензуру на всю чеченскую тематику. Будем беспощадно мочить их в любом сортире, даже иностранном. А они будут беспощадно мочить нас. На какой по счету жертве мы, чьи дети, родители, сестры и братья живут без охраны, потребуем от политиков мудрости? В какой момент мы открыто скажем, что страна, которая не способна защитить от террористов обитателей собственной столицы, чьи спецслужбы допускают захват заложников в центре Москвы, играет мускулами и защищает собственные политические амбиции за наш счет. За счет наших жизней. И когда мы наконец научимся понимать, что каждая из этих жизней бесценна и несоизмеримо важнее политических рейтингов, выборных побед, не говоря уже о пресловутых государственных секретах, во имя сохранения которых их носители сделали победу над террористами невыносимо тяжелой?
