Цивилизация
Избыток в валюте у главы российского «Интерньюса» Мананы Асламазян и ее американской коллеги обнаружили в «Шереметьево» 21 января. Информацию об этом «чрезвычайном происшествии» НТВ передало 30 января, то есть тогда, когда специальные органы эту информацию в это самое НТВ и слили. Почему, собственно, ждали девять дней? Тоже мне ЧП девятидневной свежести. Можно, конечно, предположить, что девять дней до спецслужб доходило, что Манана Асламазян – глава российского «Интерньюса», одной из НПО, существующей в том числе «на западные деньги», а у нас это сейчас совсем не модно. Девять дней наводили справки? Возможно, конечно, если предположить, что в спецслужбах работают уж полные олухи.
Почему Манана Асламазян ввозила в Россию сумму, превышающую лимит в 10 тысяч долларов, мне как раз вполне понятно. Такую ошибку могут допустить лохи типа меня. Поскольку я уже много лет живу в разных валютных «коридорах» и при постоянно меняющемся законодательстве относительно размера сумм, которые можно ввозить в Россию с декларацией, и сумм, которые можно ввозить без декларации, а также при постоянно меняющемся курсе доллар-евро-рубль, то понимаю, что попасть в ситуацию, аналогичную мананиной, можно легко. Я помню, что улетала из Шереметьева, имея на руках, например, три тысячи евро, а вывозить в тот момент можно было, скажем, 3000 в условных единицах. И просто интуитивно я решила перепроверить и спросила через перегородку таможенника (то есть еще не зайдя в зону контроля), распространяется ли это правило и на евро. Он вполне любезно ответил, что нет, речь идет о долларах. Я отсчитала эквивалент в долларах, остальное отдала провожавшей меня подруге. Но это на вылете. Было у кого спросить. А на прилете ты уже с этими евриками, которые в данный момент стоят дороже доллара, и совершенно не подумала, что разрешенная сумма на ввоз рассчитана из учета доллар-рубль. Вот у вас и образовался излишек. И куда с этим? Вспомнила бы раньше, заполнила бы декларацию. А тут уже таможенник смотрит в глаза. Подобные ошибки допускают такие идиотки, как мы с Мананой. Профессиональные люди точно знают, что и сколько можно и как сделать так, чтобы стало можно то, что нельзя.
Полагаю, что подобных не злокачественных нарушителей на шереметьевской таможне случается некоторое количество в день. Сумма, на которую две почтенных дамы превысили допустимый без декларации лимит ввозимых в страну денег, не тянет на скандал. Посчитайте сами разницу между 10 тысячами долларов и той же суммой в евро и переведите в рубли. Это не миллионы, не сотни тысяч и даже не десятки тысяч в иностранной валюте. Дамы, заметьте, не стучат каблучками о шереметьевские плиты, не качают права, не «наезжают», а прямо наоборот, признают, что ошиблись и что их забывчивость или незнание правил не освобождает от ответственности.
Почему, скажите, этот вполне рядовой случай на таможне становится через девять дней чрезвычайной новостью на телеканале? Причем не на том, которому после провального триллера о «философском камне» вроде бы карты в руки, а на НТВ, который некоторые наивные все еще по старой памяти считают приличным. Спросите работающих в России иностранцев, и вы узнаете, что до сих пор они предпочитают новости НТВ, а не Первого или РТР, хотя все прекрасно понимают, что сохранить девственность, работая в публичном доме, практически невозможно. Собственно, НТВ уже не раз подтверждало это правило, например, некоторыми документальными фильмами. Теперь отметилось в жанре откровенного слива, причем касающегося человека, отлично известного и весьма уважаемого в телевизионных кругах: Манана Асламазян — член Академии российского телевидения и, если не ошибаюсь, вице-президент Национальной ассоциации телерадиовещателей.
Но можно было хотя бы сохранить видимость верности лозунгу «новость – наша профессия» — то есть сообщить новость, когда она произошла. Но когда она произошла, НТВ, полагаю, о ней ничего не знало. Сливы, как вы понимаете, не являются результатом кропотливой работы журналистов-расследователей, поэтому появляются в СМИ тогда, когда нужно тем, кто сливает.
Тем же, кто организовывал слив, эта новость была некстати ни раньше, не позже. Раньше был Давос, который покорял «милейший русский с лицом ребенка», как сказал один мой западный коллега. Дмитрий Медведев обещал Западу все, что тот хотел бы поиметь в России и от России, активно общался с прессой и производил впечатление. Ни о каком задержании с невпечатляющим излишком валюты руководителя НПО, работающего с западными фондами, в этот момент не могло быть и речи. Не для того Медведев напрягал в Давосе все свое практически отсутствующее обаяние и шел поперек суверенной демократии, чтобы его срезали на лету вопросами об особых отношениях России к неправительственным организациям. Нет уж, для Давоса был подготовлен другой репертуар, который должен был вызывать восторг и надежду и заставлять забыть о разногласиях, в том числе и по этим чертовым фондам, грантам и проч.
А вот уже после того, как смолкли давоские фанфары и непосредственно перед общением действующего президента страны с российской и иностранной прессой (буквально завтра) такой скандал вполне может оказаться кстати. Чтобы неприятных вопросов опять не задавали, или чтобы иметь «достойный» ответ, если такие вопросы все же возникнут. Или чтобы затронуть эту тему самому в том контексте, который выберет президент. Например, наговорить кучу комплиментов Манане, отметить ее заслуги перед родиной и подчеркнуть, что это был просто досадный случай, не достойный нашего с вами, господа, внимания. В таком случае, это будет гармоничным продолжением давосского тренда по улучшению имиджа России и ее руководства за рубежом. В противном случае, президенту придется публично подсчитывать разницу в курсах доллара-евро-рубля и выводить глупейшую и весьма дешевую (в цифрах) историю, приключившуюся с законопослушными иначе дамами, на уровень борьбы идеологий. Тогда он будет выглядеть еще дешевле, чем НТВ, озвучившее совершенно не достойный внимания широкой публики слив, организованный бывшими коллегами президента из спецслужб.
Я закончу одной цитатой президента из книги «От первого лица»:
«Задумали, значит, (диссиденты — НГ) мероприятие с приглашением на место события дипкорпуса, журналистов, чтобы привлечь внимание мировой
общественности. Что делать? Разгонять нельзя, не велено. Тогда взяли (сотрудники КГБ. — НГ) и сами организовали возложение венков, причем как раз на том месте, куда должны были прийти журналисты. Созвали обком, профсоюзы, милицией все оцепили, сами под музыку пришли. Возложили. Журналисты и представители дипкорпуса постояли, посмотрели, пару раз зевнули и разошлись. А когда разошлись, оцепление сняли. Пожалуйста, идите кто хочет. Но уже неинтересно никому.
— Вы тоже принимали участие в этой операции?
— Нас не особенно привлекали к этим мероприятиям.
— Откуда же вы знаете такие подробности?
— Так особого секрета из этого никто и не делал. В столовой встречались, разговаривали. Я к чему все это говорю? К тому, что действовали, конечно, неправильно, и это было проявлением тоталитарного государства. Но показывать уши считалось неприличным. Было все не так грубо».
На всякий случай напомню, что все шесть лет, которые руководит страной бывший шеф ФСБ, эти самые уши торчат с печальной регулярностью. И все именно «так грубо», что даже смешно. Местами.
