Цивилизация
Скорость, с которой все ответственные инстанции пропустили через себя конституционные поправки, не могла не вызвать подозрений – особенно у людей, склонных к конспирологии. Раз спешили, значит, известно зачем, спешили, значит, ждать нам еще одного телеобращения под Новый год. Как это было тогда: «Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку». Исключать этого, конечно, нельзя, однако вероятность того, что третий президент поступит так же, как и первый, чтобы снова дать поработать второму, невелика. И не время сейчас, и повторяться ребята не особенно любят.
Что до скорости принятия конституционных поправок – ну а что у нас теперь принимают медленно?
Сокращение полномочий присяжных: и месяца не надо, чтобы идея стала полноценным законом.
Экономические законы: а ну, навались, вечером на комитете, утром уже в газете – поскольку вступить принятое может только с момента опубликования, а медлить нельзя.
Законодательство о коррупции? Даешь за месяц, ура, вперед, смелей бей по кнопке, товарищ по фракции.
И так что ни возьми.
Под каждый спешно переваренный палатами Федерального собрания законопроект можно подобрать соответствующую и очень убедительную версию: почему именно этот проект так спешно понадобился властям, почему именно с ним так спешили.
Ну а все вместе зачем понадобилось-то?
Самое просто объяснение – а теперь не умеют по-другому. Долгая и кропотливая работа над законами все-таки требует немного другой организации законотворческой работы.
Спешка при принятии законов прямое следствие знаменитой чеканной формулы Бориса Грызлова: «Парламент не место для дискуссий». Просто для того, чтобы слова стали правилом, нужно какое-то время. Зато потом удается это время экономить, поскольку на работу над законами тратить его надо теперь гораздо меньше.
Конституционное большинство одной партии в Государственной думе (неважно, как называется эта партия и кого она поддерживает), возможно, даже большая опасность для страны, чем это может показаться на первый взгляд. Ликвидация политических дебатов привела к постепенному отмиранию профессиональных дискуссий. Зачем спорить, если одни все равно могут браво ударить по кнопкам, а другие – ну, поговорят немного и успокоятся. Соответственно, штурмовщина при подготовке существенных решений становится нормой парламентской жизни. И совсем не факт, что если когда-нибудь понадобится действительно что-то обсудить и над чем-то поработать, эти же люди смогут сделать это качественно.
Упразднить политические или профессиональные дискуссии легко. Возродить их гораздо сложнее, особенно когда торопыг-законодателей не один, не два, а сотни.
В полной мере ощутить все последствия законодательной спешки, возможно, получится очень скоро. В 2004 году так же торопились с монетизацией льгот. Потом пришлось спешить с исправлением перегибов. Та сравнительно недавняя история, возможно, могла бы чему-то научить, однако, как показывает практика последних недель, не научила.
Вот простой пример. Приняв поправки в УК, сужающие область применения судов присяжных, опытные законодатели решили подумать о том, где же, собственно говоря, теперь их можно использовать. Тут и ответ быстро нашелся – при рассмотрении дел, связанных с коррупционными правонарушениями. Беда только в том, что соответствующие законы так же быстро приняли и вписать в них ничего подобного не поспели. Ну, ничего – править законодательство совсем не сложно.
И главное — быстро.
