Цивилизация
Через 2 года после захваленной истории слепого самурая «Затойчи», через 3 года после эстетских «Кукол» и через 8 лет после принесшего Китано «Золотого льва» «Фейерверка» с режиссером что-то случилось. Случилось то, что он стал беззастенчиво снимать про себя, вываливая на пленку сумерки самоанализа. Сначала сделал фильм о себе-актере «Такешиз», потом высмеял себя-режиссера в «Банзай, режиссер» и вот теперь — рассказал про себя-художника в «Ахиллесе и черепахе».
К слову, Китано и вправду неплохой и довольно известный в Японии художник-примитивист,
и хотя он весьма скептически отзывается в интервью об этой своей ипостаси, картины Китано ездят с выставками, а его рисунки вы можете увидеть в тех же «Фейерверке» и «Ахиллесе». Учитывая разнообразие увлечений Такеши, не хватает разве что киносамокопаний в сфере литературного творчества, ведь Китано еще и писатель: у нас, к примеру, выходил сборник повестей «Мальчик». Впрочем, режиссер утверждает, что «Ахиллес и черепаха» — завершающая часть рефлексивной трилогии.
Никто, кроме Китано, не знает, сколько в этой показной деконструкции игры со зрителем и кокетства, но даже если взять за основу предположение, будто он действительно реализовывал в последних фильмах личностный кризис, вот тут и понимаешь разницу между исснимавшимся жалобщиком и гением.
Даже сетования режиссера — и те большое искусство.
О нем, собственно, и снят «Ахиллес и черепаха»: на первый взгляд, чистосердечное признание в собственной бесталанности и вторичности как живописца, на самом деле — отчасти манифест, отчасти мощнейшая сатира на тему, что есть современное искусство.
Фильм разбит на три части: первая, про детство, сделана в неторопливой и даже несколько старомодной манере. Богатенькому сыну мецената Матису Курамоши внушили, что он станет художником: учителя благоговейно молчат, глядя на его рисунки, гости сулят славное будущее. Уже тогда его сбили с пути? Возможно, но дальше только хуже: вот Матису, молодой человек неопределенного возраста, приносит знакомому ценителю милый пейзаж и слышит в ответ: «Так может каждый». Попробуй что-нибудь новое, изобрети, придумай, удиви, учись — Матису послушно штудирует учебники, копирует Миро, Пикассо и Дали, а в свободное время устраивает с приятелями инсталляции и перформансы. Еще через 20 лет Матису (теперь его играет Китано) сделается лузером, который так и не продал ни одной картины, а тот самый советчик продолжает твердить: старо, уже было, твори на грани…
И «Ахиллес» обращается в трагикомедию человека, который из последних сил отчаянно разрушает все вокруг себя в попытке дотянуться до того, что называют искусством.
А что же все-таки им называют? Как Ахиллес тщится догнать черепаху, так и Матису безуспешно старается открыть если не формулу, то определить хотя бы критерии. Кажется, нужно быть не таким, как все, уметь взбудоражить скандал, важно угодить галеристу, которому еще вчера продали детскую картину, придумав интригующую историю о ее якобы скончавшемся авторе. Кажется, выплеснутое на холст ведро краски однозначно ближе к искусству, нежели хорошо нарисованный натюрморт.
И в конечном итоге «Ахиллес и черепаха» — кино о том, как современное искусство убивает искусство классическое: когда девальвируется понятие техники, когда на первый план выходит концепт, а мерилом таланта становится продаваемость и актуальность, тогда художнику остается только одно — быть одержимым. Искусство тем временем, насыщаясь безумными идеями, требует все больше и больше: уже мало просто калечиться, мало даже умирать, единственный выход для Матису, как и для любого современного художника, всю свою жизнь превратить в сумасшедший перформанс.
