Цивилизация
На рынке межбанка все помаленьку устаканивается. Ставки опустились, новых будоражащих слухов все меньше. Вроде обошлось. Не последнюю роль в успокоении игроков сыграл Центробанк, совет директоров которого 11 июня принял ряд политических решений. Основное — это снижение нормативов обязательного резервирования с 9 до 7%. Одновременно был расширен список бумаг, под которые коммерческие банки могут кредитоваться в ЦБ, и снижена ставка рефинансирования с 14 до 13%. Все это, безусловно, помогло разрядить ситуацию на межбанковском рынке и ощутимо подняло ликвидность банковской системы. За неделю с 14 по 18 июня остатки на корреспондентских счетах выросли на 60 млрд рублей. Часть из них дал ФОР, часть пришла с валютного рынка. В принципе меры полностью адекватны сложившейся в июне ситуации, и Банк России можно было бы похвалить за его действия.
Можно было бы, если не задаваться вопросом: а кто всю эту кашу заварил?
Про Андрея Андреевича Козлова я писать не буду. На него и так достаточно свалилось критики, иногда даже совершенно не по делу. Хотя его навязчивое стремление показать кузькину мать банковской системе, конечно, весьма поспособствовало тому, что получилось. Глава КФМ также внес свою скромную лепту. Однако хотелось бы отметить роль макроэкономического блока ЦБ.
Помимо скандальных эпизодов с Содбизнесбанком и Кредиттрастом у кризиса была вполне себе фундаментальная причина.
Ликвидность банковской системы — это корреспондентские счета и депозиты в ЦБ. В феврале их сумма составляла полтриллиона рублей. Процентная ставка на рынке — 0,5-1%. В конце мая — начале июня — менее 200 млрд рублей. Ставки — соответственно, причем переклинивать рынок начало еще до «кризиса доверия». Ставки под 30% мы видели еще перед майскими праздниками. Почему возникла такая ситуация?
Основная причина — смена валютной политики.
Банк России встал против рынка и переломил тенденцию. Покупка валюты с его стороны закончилась, максимум резервов пришелся на середину февраля. А это был основной канал поступлений рублей в банковскую систему. То, что было у банков в запасе, постепенно рассосалось. Кто-то воодушевился грядущим ослаблением рубля и ушел в валюту. Часть денег осела на бюджетных счетах. Что-то вывели все в ту же валюту нерезиденты. Так или иначе, но предел должен был наступить. То, что это совпало со скандалом вокруг Содбизнесбанка, только обострило ситуацию.
На самом деле июньское решение Центробанка об ослаблении политики и возобновление покупок валюты запоздало месяца на два.
Совершенно не нужно было доводить ситуацию до критической черты. То, что сделано, совершенно правильно, но складывается впечатление, что обострение умственной деятельности у руководства ЦБ происходит только тогда, когда ситуация дойдет до точки и когда ожидается очередной вызов наверх пред светлы государевы очи.
Ну ладно, на этот раз пронесло. А что дальше? Снижение ФОРа дало 40 млрд. Но это же не инструмент управления ликвидностью. Пошли бюджетные платежи, и остатки на корреспондентских счетах снова снижаются. Нужен постоянный канал пополнения ликвидности. Можно посадить банки на иглу однодневных цэбэшных кредитов. Но это было бы неудачным решением: кредиты придется отдавать с процентами, а чтобы ликвидность системы не падала, выдавать их во все большем и большем объеме.
Цена денег для экономики вырастет при этом весьма существенно. Как удваивать ВВП при недоступном кредите, не очень понятно.
Можно вернуться к традиционному пути — покупке валюты. Первый зампред председателя ЦБ Алексей Улюкаев в своих последних выступлениях озвучил планы Банка России о приобретении в этом году $15 млрд. 450 млрд рублей вполне способны поддерживать рублевую ликвидность банковской системы на адекватном уровне. Пусть так, но здесь маленькая проблема, которую ЦБ неизвестно как думает решать. Чтобы эту валюту купить, ему ее должен кто-то продать. С внешнеторговыми поступлениями проблем нет. Но при том, что Улюкаев обозначил курсовой ориентир 30 рублей на конец года, расставаться с долларом и уходить в слабеющий рубль интереса большого ни у кого нет. Причем если экспортерам еще что-то продать придется, то инвесторов уж точно такая курсовая политика не привлечет. А если и привлечет, то на совсем другом уровне ставок по рублям.
Нужно ведь четко понимать: либо у нас сильная валюта, либо у нас высокие ставки. Сильная валюта вредит нескольким отраслям, высокие ставки — всем.
А тут еще и резервирование по новому закону о валютном регулировании на подходе. Кто бы объяснил? к чему оно? Я думаю, что если за второй квартал в платежном балансе и обозначатся какие-то проблемы, то уж точно они не будут связаны с избыточным притоком капитала.
~Упертость Банка России в своем желании снизить инфляцию и ослабить рубль в принципе даже вызывает уважение. Правда, Улюкаев больно много оговорок делает: и евро не ниже 1,2, и урожай хороший, и монополии цены притормозят. В прошлом году с инфляцией нам очень помогли капуста и морковка, обеспечившие первый случай дефляции в августе после 1997 года. Но Банку России особо уповать на фрукты и овощи как-то не очень к лицу. Есть большая вероятность того, что руководству ЦБ придется объясняться перед начальством в духе сыщика — героя одной есенинской поэмы: «Если б он не накинул на меня мешок, Если б он не выбил мой браунинг, То бы... Я сумел с ним справиться...». Беда еще в том, что упертость Центробанка может дорого обойтись. Да, конечно, можно и переставить вверх уровень покупки на валютном рынке и продолжать зажимать денежное предложение, но что из этого всего может получиться, мы наблюдаем последние два месяца. Ну да ладно, подождем. Вдруг капуста небывало уродится и поможет Центробанку с его проблемами?
