Цивилизация
Давно прошли времена, когда на чемпионат страны попасть было трудно, а на показательные выступления — невозможно. В студенческие годы, в начале 70-х, у приятеля оказался вожделенный билет, и за него я не задумываясь отдал предмет зависти сокурсников — новенький кейс. Зато увидел воочию. Популярность Родниной и Зайцева, Пахомовой и Горшкова, Четверухина и Бобрина была фантастической, какой не обладали и киноактеры. Тоже своего рода феномен. Легче всего объяснить тогдашнюю всеобщую любовь к «ледовой феерии» весьма скудным ассортиментом зрелищ ( слаще морковки ничего и не ели — «смотришь праздник в Сопоте да глотаешь пыль»), но это не исчерпывает сути. Что показали последующие времена, когда страна уже не западала на фигурное катание. Однако наши успели вывести его на уровень высокого искусства, дали тон, определили планку. В Европах и Америках с тех пор народ самым натуральным образом «сдвинулся», да вот хоть сейчас достаточно было посмотреть на переполненные трибуны «Вестфалленхалле».
~Что мы только в последние годы не делали, чтобы все нажитое угробить. От нужды и отсутствия нормальных условий уезжали и уезжают тренеры, поднимая фигурное катание в самых разных странах, вплоть до экзотических. Принимают другое гражданство спортсмены, составляя конкуренцию бывшим соотечественникам. Собачатся тренеры — года не обходится без очередного громкого скандала. На международном уровне каких только способов не изобретается, чтобы ограничить «засилье русских». Великая школа растрачивается на глазах, давно уже не предмет престижа отдать ребенка «в фигуристы», и давно уже слова «на трибунах нет свободных мест» не про нас.
При всем этом фактически на развалинах такие цветы вырастают, что диву даешься. Даже не об Евгении Плющенко говорю — он по-своему уникален. В танцах ушли Лобачева и Авербух — проявились Навка и Костомаров. В парном катании началась вроде китайская гегемония — выстрелили Тотьмянина и Маринин. Девочки сплоховали — но тут у нас длительной гегемонии и не было.
Вот и попробуйте все объяснить инерцией и традициями. Что-то есть и помимо этого.
Впрочем, тревожный сигнал тоже имеется. Три золота — и больше ничего. Не получилось бы в конце концов по анекдоту из цикла о российских классиках, приписываемого Даниилу Хармсу. В изложении: Гоголь — гений, Тургенев — гений, Достоевский — гений, Толстой, прости господи, тоже гений — когда же это все кончится? Тут все и кончилось.
Может быть, применительно к фигурному катанию до сакраментальной фразы пока еще дело не дошло. Вопреки всему.
