Цивилизация
Большой театр изменил своей традиции. Впервые за десятки лет в день открытия сезона на сцену вышли не крестьяне в лаптях и зипунах, а подданные Поднебесной империи, не Иван Сусанин, а китайская принцесса.
Оперу «Турандот» Дж. Пуччини для открытия 227-го сезона поставила американка итальянского происхождения Франческа Замбелло — первый режиссер мирового уровня в новейшей истории театра. И поставила так, что Большой перещеголял своего давнего и куда более успешного соперника, Мариинский театр (он выпустил эту же оперу двумя месяцами раньше). Что касается исполнения, то тут трудно отдать предпочтение кому-либо: и петербуржцы под предводительством Валерия Гергиева, и хор и солисты Александра Ведерникова были на высоте. Все дело в сценографии — у Большого она оказалась гораздо более впечатляющей и концептуально интересной.
Если в Петербурге оперу Пуччини интерпретировали как прекрасную сказку с легким китайским колоритом, то Большой развернул на сцене всю мощь истории. О легкомысленности знаменитой вахтанговской «Турандот» нет и речи: свет и декорации Георгия Цыпина способны потрясти воображение и простого зеваки-зрителя, и дотошного спеца. Монументальный задник сцены имитирует знаменитейший археологический памятник древнего Китая — терракотовые полки, копирующие солдат из армии первого китайского императора Цин Шихуанди, объединившего Срединную империю в III веке до нашей эры. Огромные раздвижные ширмы, обозначающие путаные и бесконечные пространства императорского дворца, сделаны под селадон — мутновато-прозрачный фарфор, рецепт изготовления которого был известен только в Древнем Китае, а истукан, возвышающийся в центре сцены, в финале оборачивается изображением бодхисатвы Гуанинь, богини плодородия. Световая партитура эффектно, в соответствии с символикой и обычаями Желтой империи, раскрашивает драматический сюжет.
Первый акт, в котором толпы пекинского народа трепещут от жестокости Турандот, сделан в серых тонах. Второй, императорский, в подобающих монарху ярко-желтых. Торжественный выход здесь таков, что не придерется сама Императорская академия церемоний: воины поднимают желтые флаги, и на носилках выплывает сам император, придворные дамы исполняют танец с веерами, малыши несут соловьев в клетках, является Турандот.
Ее костюм, как и все одеяния в спектакле (художник Татьяна Ногинова), сделан с соблюдением возможных исторических нюансов. Скажем, на Турандот перчатки с длиннющими пальцами — такие носили только знатнейшие дамы. Голову императора украшает убор, прототипом которого явно стала корона одной из реальных императорских династий, а принц Калаф выглядит, как китайский ратник из грандиозной киноэпопеи Чена Кайге «Император и убийца»: грубая одежда, на голове «конский хвост», лицо воинственно раскрашено.
Лишь в третьем акте режиссер позволяет себе отойти от игры с историческими реалиями, напоминающими о грозном и коварном объединителе Китая. Финал оперы — неожиданная для публики, уже успевшей привыкнуть к суровой архаике, художественная вольность: Франческа Замбелло переодевает солистов, массовку, детский хор и миманс в кители и кепки эпохи Мао, и строжайший, торжественнейший дворцовый церемониал, стиля которого режиссер придерживалась в первых двух актах, уступает место ликующей первомайской демонстрации. Так Франческа Замбелло претворила в реальность просьбу отчаявшейся пекинской толпы к Турандот, которой завершается первый акт: «Только полюби, и все расцветет». Претворила, надо сказать, в довольно двусмысленном ключе. Кители, в которые облачена ликующая топа,— пронзительно белого цвета, что в Китае означает траур. Так из апофеоза тоталитаризма американка превратила финал в иронический намек о блаженной загробной жизни.
Но чтобы Большой театр расцвел, его необходимо было похоронить. Наконец-то на его сцене появился собственный оперный спектакль европейского уровня. Публика рукоплескала артистам и дирижеру (А. Ведерников), как в легендарные времена. Особое неистовство вызвали исполнители главных партий — Роман Муравицкий (Калаф) и итальянка Франческа Патане (Турандот). Что касается нашего тенора, то его публика сможет услышать еще не раз, а вот итальянская актриса задержится в Москве ненадолго и споет только в трех премьерных спектаклях. Затем партию Турандот будет исполнять директор оперной труппы ГАБТа Маквала Касрашвили.
