Цивилизация
Министерство юстиции, которое, согласно недавнему указу президента, получило в свое ведение следственные изоляторы ФСБ, до сих пор не представляет, какое хозяйство ему досталось. Директор службы исполнения наказаний не только не знает, сколько СИЗО и заключенных переходят его ведомству, но и думает, что СИЗО ФСБ работают согласно УПК.
В четверг состоялась пресс-конференция директора Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Юрия Калинина, посвященная передаче следственных изоляторов ФСБ в ведение Минюста. Однако, вопреки ожиданиям, услышать официальную информацию о самых закрытых пенитенциарных учреждениях – СИЗО ФСБ — журналисты так и не смогли. Так, Юрий Калинин не смог даже назвать точное число изоляторов ФСБ, которые теперь переходят в его ведение: «Всего их девять или восемь». Число заключенных этих СИЗО Калинин определить также не смог. Комментируя грядущее переподчинение, Калинин отметил, что «изменения носят лишь формальный характер». «Условия содержания будут те же самые, ведь законы-то, по которым живут следственные изоляторы, одни, УПК один», — заявил Калинин.
На самом деле это не так. СИЗО Федеральной службы безопасности функционируют на основании секретных документов. Администрация «Лефортово», самого крупного и известного изолятора ФСБ, утверждает, что режим внутри СИЗО регламентируется «своими правилами». Формально, Лефортовская тюрьма живет по некоему Положению о следственном изоляторе «Лефортово», утвержденному директором ФСБ. Далеко не все адвокаты, чьи подзащитные находятся в этом СИЗО, смогли увидеть текст этого документа. Какова правовая база функционирования остальных СИЗО ФСБ, и вовсе не известно, на запросы ФСБ отвечает традиционно – молчанием.
Заявление о том, что в СИЗО ФСБ в связи с подчинением их Минюсту ничего не изменится, к сожалению, не несет никакой смысловой нагрузки, так как сравнивать не с чем, информации о режиме изоляторов ФСБ нет никакой. Правозащитник Валерий Борщов, председатель общественного совета при министре юстиции по проблемам уголовно-исполнительной системы, вспомнил только одно посещение «Лефортово»: «В 1979 году меня вызвали на допрос, это было мое единственное посещение этого места». «Ни когда я был депутатом Госдумы, ни теперь, когда я езжу по всем тюрьмам России, в изоляторы ФСБ получить допуск совершенно невозможно», — рассказал Борщов «Газете.Ru». Переход изоляторов ФСБ в компетенцию Минюста он, как и остальные правозащитники, радостно приветствует: «ФСБ долго держалась за особый статус, долго пыталась доказать, что они особый следственный орган, как бы сохраняя традиции советского КГБ, и это было недопустимо».
Скорее всего, общественность узнает о том, что творилось в изоляторах ФСБ, когда не только официально, но и фактически в них сменятся руководство и охрана. Это предположение косвенно подтверждают слова министра юстиции Юрия Чайки, сказанные им 16 июля. На вопрос, правда ли, что в следственных изоляторах ФСБ обнаружили подвальные пыточные камеры, он ответил: «Мы не могли ничего обнаружить, поскольку в этих следственных изоляторах еще не были. Следственные изоляторы ФСБ должны быть переданы Минюсту до 1 января 2006 года. Мы обязаны до 1 октября по поручению правительства подготовить законопроект, который разрешал бы все вопросы, и по передаче в том числе. До 1 октября необходимо подготовить и решить финансовые, социальные, материально-технические и прочие вопросы».
Проблема передачи СИЗО ФСБ в ведение Минюста обсуждается давно. Вопрос возник в 1996 году, когда Совет Европы принимал в свои ряды Россию, было выдвинуто главное условие — изменение пенитенциарной системы, следствием чего должна была стать ее прозрачность и законность, но главное — исключение любой возможности контроля органами дознания за подследственными. Определенные шаги в этом направлении были сделаны: в 2001 году все следственные изоляторы страны передали в ведение Министерства юстиции, но СИЗО ФСБ остались в ведении чекистов. Напомним, что в свое время в изоляторах ФСБ содержались Эдуард Лимонов, Анатолий Быков, Игорь Сутягин, Эдмонд Поуп, Александр Литвиненко, Платон Лебедев.
