Цивилизация
«Догнать Савранского — это утопия!»
Для Михаила Козакова пьеса Леонида Зорина «Покровские ворота» во многом знаковая. Сама история об обитателях московской коммуналки середины 50-х была Козакову близка — как раз в те годы он учился в школе-студии МХАТ, начал работать в театре (сначала в театре имени Маяковского, а потом в знаменитом и только созданном «Современнике»), дебютировал в кино — причем сразу с заметных ролей (Шарль Тибо в «Убийстве на улице Данте», Педро Зурита в «Человеке-амфибии»).
А вот к началу 70-х стройная карьера начала немного, что называется, «вилять», и из «Современника» Козаков ушел.
Он вспоминал в своей «Авторской книге», что в тот период в театре была очень странная обстановка, с трудом и скукой Олег Ефремов пытался поставить «Чайку». И когда один из ведущих актеров (Козаков должен был играть в спектакле Шамраева) попросил творческий отпуск для съемок в фильме «Вся королевская рать», Ефремов отказал. Козаков уволился, но без скандала, снялся в фильме — одна из лучших ролей в его карьере — а потом тот же Ефремов, уже перешедший во МХАТ, пригласил его в свою новую труппу. Правда, Козаков там продержался недолго и уже в 1972-м оказался в Театре на Малой Бронной.
«Сегодня каждый должен проявить себя»
Кадр из фильма «Покровские ворота»
«Мосфильм»Козаков, конечно, в первую очередь был актером, но и режиссерский опыт у него к тому времени имелся — не очень большой, но заметный. У него выходил телеспектакль «Удар рога» с Олегом Далем, он делал поэтический спектакль «О, время, погоди!» по стихам и письмам Тютчева — с Ефремовым в главной роли. Но предложенный им еще в конец 60-х телеспектакль по пьесе «Безымянная звезда» к постановке так и не приняли — вроде бы нашли крамолу уже в сценарии (хотя спектакль в постановке Товстоногова вовсю шел в ленинградском БДТ)
Но его дебютом в кино все равно стала эта грустная история о встрече и расставании.
Козаков хоть и отличался редкой настойчивостью, пробить создание фильма смог только через несколько лет и с помощью главы Свердловской киностудии. И появилась «Безымянная звезда» не в виде телеспектакля с Олегом Далем, а в виде фильма с Игорем Костолевским. Но Анастасию Вертинскую отстоять удалось.
А вот вторым — и, пожалуй, главным — фильмом Козакова стала экранизация пьесы Зорина, которая выглядит как водевиль, но водевилем не является.
«Вам что, и Лермонтов не угодил?»
^К работе над фильмом «Покровские ворота» Козаков пришел в расцвете славы. Не так давно вышел его режиссерский дебют — пусть тогда режиссеров в лицо знали не все, но именно к нему это не относилось. Популярный актер театра и кино, злодей из «Человека-амфибии» и забавный полковник, «старый солдат, который не знает слов любви» Фрэнсис Чесней из «Здравствуйте, я ваша тетя» — уж его-то зрители представляли себе очень хорошо. Совсем недавно (в 1980-м) Козаков стал народным артистом РСФСР, получил Госпремию (и еще две премии КГБ) за трех сыгранных в кино Феликсов Дзержинских. В общем, казалось, что постановку нового фильма ему разрешат без лишних вопросов. В принципе, так оно и случилось, но глава всесоюзного комитета по радио и телевещанию Сергей Лапин, видимо, был человеком злопамятным и историю с «Безымянной звездой» так просто не забыл. Так что разрешение выбивать все же пришлось — это сделала актриса Софья Пилявская.
«Покровские ворота» были сняты и даже почти в том виде, в котором его сейчас показывают по телевидению.
Стало общим местом вспоминать, что Козаков поначалу рассматривал на роль Хоботова знаменитого Андрея Миронова и даже провел с ним пробы, а потом отказался от идеи набрать «звезд», которые совсем не подходили на роли жителей скромной коммуналки. Не менее известно и то, что вся история Костика (прославившая Олега Меньшикова) — это переложение Зорином фактов собственной биографии. Но и для Казакова эта история тоже была очень личной — и вряд ли стоит сомневаться, что и в спектакле, и в фильме он в первую очередь показывал то, что переживал в пятидесятые сам.
Кадр из фильма «Покровские ворота»
«Мосфильм»В конце концов, ведь не просто так в финале фильма зрители видят именно Козакова, сыгравшего повзрослевшего Костика, который с тоской наблюдает, как рушат тот дом, в котором он когда-то предлагал Велюрову «хлопнуть по рюмашке».
«Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонита!»
Не менее общим местом стала и история злоключений уже готовой картины. Но в чем-то Козакову повезло — если, конечно, это можно назвать везением. Происходи дело пораньше — например, в конце 60-х, — «Покровские ворота» легли бы на полку сразу после отъезда Елены Кореневой в Америку. Но в 80-е что-то запрещать оказалось непросто — даже всесильному Лапину. Картину показали в Московском и Ленинградском домах кино, 11 февраля 1983-го состоялась премьера на телевидении — и все, фильм, его герои и сказанные ими фразы зажили собственной жизнью, независимой от желания или нежелания телевизионного руководства показывать его в эфире. Да и Перестройка уже была на пороге — так что запрет долго не продержался, хотя сцены с «рюмашкой» в свете антиалкогольной кампании пришлось вырезать.
Впрочем, уже к началу 90-х все эпизоды «Покровских ворот» вернулись на место.
Сейчас по случаю и не случаю принято вспоминать цитаты из этой картины — сохранившийся со времен СССР культурный код, который когда-то позволял безошибочно узнавать своих, а сейчас просто показывает эрудицию. Но это цитирование ставит «Покровские ворота» в ряд с другими фильмами «золотого фонда» отечественного кинематографа — вроде «Семнадцати мгновений весны», или «Берегись автомобиля», или «Белого солнца пустыни». Сам Козаков воспринимал свое творчество с других позиций.
Кадр из фильма «Покровские ворота»
«Мосфильм»»...В моих прежних работах уже была и просвечивала тема сумасшествия, — писал он в «Актерской книге», рассказывая о сложной работе по экранизации «Пиковой дамы». —
Даже в комедии «Покровские ворота» Хоботова упрятывали в больницу, трактованную мною как «веселая психушка».
Режиссер и актер вспоминал, что Марина Мирою в «Безымянной звезде» принимали за помешанного, герой детской картины «Если верить Лопотухину» верил в летающие тарелки.
Впрочем, было и другое мнение, которое, наверное, отражает мнение большинства зрителей «Покровских ворот». В «Актерской книге» Козаков приводит стихотворение, написанное поэтом и переводчиком Давидом Самойловым в одном из писем режиссеру. Есть в нем и такие строчки, которые очень точно описывают лучшую ленту, снятую Козаковым:
«В этом фильме атмосфера
Непредвиденных потерь.
В нем живется не так серо,
Как живется нам теперь.
В этом фильме перспектива,
Та, которой нынче нет.
Есть в нем подлинность мотива,
Точность времени примет».
