Народ и IPO

Русский народ, с одной стороны, очень покладистый и доверчивый, а с другой — очень памятливый и осторожный. Это сочетание качеств мешает созданию в России гражданского общества, что плохо для власти, потому что она не видит структурно оформленного противника. А не видя противника, власть начинает его изобретать.

Дальше. Поскольку народ доверчивый и покладистый, он верит власти и соглашается с ней — ладно, где-то есть противник. А будучи памятливым и осторожным, народ пытается предугадать, на кого падет кара, кого власть назначит тем самым противником, и сделать какие-нибудь встречные шаги.

Еще надо сказать, что, поскольку власть в одностороннем порядке выбирает момент, когда ей пора обрести противника и начать против него решительно и бескомпромиссно бороться, народ любое сколько-нибудь громкое заявление или деяние власти рассматривает как начало борьбы с неведомым противником. И, как уже говорилось, приготавливается, как может.

В частности, народное размещение акций ОАО «Роснефть», как оказалось, народом было воспринято как проверка на вшивость. Во всяком случае, небольшой и нерепрезентативный социологический опрос, который у меня получился, пока маялся в очереди в сберкассе... простите, в отделении Сбербанка, это надежно показал.

Я, правда, и не думал ни о какой социологии; но женщина в инвестиционном возрасте, возившаяся возле окошка с «Роснефтью», вдруг стала горячо говорить, какое счастье, что есть, наконец, куда вложить обесценивающиеся деньги. В долларах, говорила она, держать бессмысленно; мы с мужем (и зарделась) купили евро — так и оно падает из-за цены на нефть. Муж, продолжала она (а мрачная очередь даже не хмыкнула в ответ на ее откровенность, хотя она так нуждалась в поддержке!), все говорил, что надо бы вложиться в нефть, да невозможно, и вот тут такой шанс! Нам специально его дали, чтобы народ процветал.

Тоже мне, шанс, вдруг заговорил мужчина из очереди, годившийся по возрасту ей как раз в мужья, ты главное заплати, а они уж найдут способ тебя облапошить!

Женщина растерялась и не стала ничего отвечать. Быстро собралась и как-то по-мышиному шмыгнула в дверь. А мужик не унимался, все бурчал: халяву почувствовали! опять попадут на бабки — потом будут митинги устраивать! В очереди поднялась дискуссия — есть смысл в митингах или нет, слышит нас власть или нет; общественное мнение уже стало клониться к тому, что не слышит, как вдруг появилась благообразная, но дряхлая старуха в старинных драгоценностях, занялась у окошка, где принимались заявки на «Роснефть», шуршанием бумажками, и очередь заткнулась.

Бурчавший мужик вдруг заулыбался и спросил: что, старая, смертные принесла? Старуха повернулась на его голос, улыбнулась в ответ и сказала: а вы-то, Виктор Михалыч, разве не подписались? Говорят, обязательно надо подписаться! Внуку и на работе велели, чтоб подписался...

Пришел черед смущаться Виктору Михалычу, из бормотания которого стало ясно, что и он тоже подписался, жена велела, и ей на работе сказали, что обязательно надо подписаться, а он-то, вообще-то, ни при чем — женская блажь.

Старуха удивительно быстро справилась с бумажками и уползла, вскоре ее место занял юнец в белой рубашке. Тут уже и я не вытерпел, вышел из очереди и принялся мешать ему. Зачем, спрашиваю, вам это нужно? Денег девать некуда? Это сигнал, ответил мне юнец, своего рода налоговая амнистия. Мне сказали, продолжал он горячо, что если кто сможет предъявить подписку на «Роснефть», того не станут трогать за налоги. Чего ж вы такого в вашем возрасте невеликом напороли с налогами, что так боитесь, спросил я насмешливо. Не ваше дело, ответил он и отгородился от меня писаниной.

Последней, кто при мне появился у окошка с «налоговыми амнистиями», была чудесная тетушка неопределенного возраста в цветастых одеждах и с детским голоском. К ней я бросился сразу же, как она вошла, и задал ей все тот же вопрос: зачем? Она защебетала пронзительным голоском, что она понимает, что эти акции не просто так появились! что нам надо было перед лицом «восьмерки» показать, что у нас рыночная демократия, то есть, пояснила она, люди могут участвовать на рынке! И поэтому мы все, и вы в том числе — и тут она посмотрела на меня внимательно — должны внести свой вклад.

Очередь моя подошла, и опрос, таким образом, окончился. Из пятерых респондентов только одна (20%) сделала заявку на акции «Роснефти» из инвестиционных соображений, но и она на самом деле увидела в этом проекте политику. Остальные же (80%) пришли к необходимости сделать заявку на «Роснефть», руководствуясь различными конспирологическими идеями.

Проще говоря, напугались они, что власть рассердится, если они не поучаствуют в ее проекте. Так точно было в послевоенные годы, когда надо было обязательно подписываться на государственные займы, чтобы поддержать восстановление народного хозяйства.

Народные инвесторы «Роснефти» поддерживают «рыночную демократию».