А как он может остаться?

Путин действует. Теперь он один на сцене, и все вдруг стало таким выпуклым и понятным. Как могло быть иначе? Путин говорил, что уйдет. Как он может уйти? Куда? Зачем? Путин наконец ответил: он остается. Все замерли и только отошли от шока, как сам собой в воздухе повис другой, на первый взгляд не столь очевидный вопрос: а как он может остаться?

Путин объяснил. Он идет в премьеры как лидер партии. Как генсек. В конце концов, советских лидеров тоже различали не по должностям. Готовность Путина остаться уже была интерпретирована как извращение – и нарушение – Конституции. Ее духа. Но весь дьявол – в букве.

Рискну предположить, что как такового плана решения проблемы-2008 как не было, так и нет. Путин – один на сцене – действует на авось.

На партийном съезде мобилизация вокруг Путина вышла на новый уровень. Когда-то он называл себя менеджером. Сегодня он всерьез примеряет роль вождя нации и, вероятно, мнит себя таковым. Раньше Путина нельзя было трогать. Теперь его прославляют. Раньше он был Владимир Владимирович. Чтобы уважительно. Теперь он Путин: национальная идея должна быть четкой и простой. Пять букв. Чтобы не затруднялись язык и мысли.

Над Владимиром Владимировичем можно было даже немножко иронизировать. С Путиным все сложней.

На самом деле Путин — тонкий лидер. Он не просто поставил государство себе на службу. Его рейтинг не пустой. У него есть чутье. Он знает правильные слова (разве что с детьми теряется), умеет выбрать дистанцию и с толком управляет элитами. То ли это практический расчет, то ли мания величия в такой форме: Путину нужна гармония политического момента. В этом его сила и корень проблемы восьмого года, вынуждающей либо идти напролом, либо отходить в сторону. И нет варианта, который бы всех устроил.

Путин ходил вокруг да около. Тестировал преемников. Сначала одного, потом другого. Не подошли. Не щелкнуло. Не то. Но сценарий сохранения власти тоже быстро забарахлил. Первым на сцену выпустили нового ничего для себя не исключающего премьер-министра. Он вышел молча – с достоинством и со спокойной мудростью во взгляде.

«Как это умно! как тонко!» – сказали все. И вот прошли три недели. Товарищи! Где Зубков?!

Или глава путинской спецслужбы пишет Путину через газету, что его преследует руководство другой спецслужбы. Как тут уйти? Силовики выходят из-под контроля. Уйдешь – начнется война по полной. Стрельба на улицах. Логично. Но тем более понятно, что будет, если остаться: война спецслужб. Чины в МВД, помнится, стали сажать друг друга еще год назад. И эту войну нельзя просто взять под контроль или остановить.

Чем дольше Путин у власти – тем эта война решительней и острей.

Путин чувствует, что не может буквально повторять путь Казахстана и Белоруссии. Иначе бы проблема третьего срока решилась давным-давно. Насаждая свой культ и идеологию плана Путина, он компенсирует шаткость своего положения – тот факт, что он является хромой уткой. Позиция «беспартийного» генсека тоже ему поможет. Став премьером, он замкнет на себя рычаги непосредственного управления страной. Но это все равно что строить в поле шалаш перед ураганом.

Без гарантий. Гарантии – в Конституции. Все равно потребуются решительные шаги.

Социологи говорят: люди не против, чтобы как-то это все обойти. Придумать что-нибудь, схитрить. И они за Путина, пусть останется, с ним спокойней. Элиты тоже заинтересованы в статус-кво. И, тем не менее, остаться практически невозможно. Мы видим себя державой, одним из мировых лидеров. Есть что-то, что отличает лидеров от отстающих. Хотя в точности не известно, что это. Советские лидеры уходили вперед ногами, но время теперь не то. Это правда, что много общего и российское общество похоже на советское по мышлению. Но ведет совсем другой образ жизни и иначе уже смотрит на мир вокруг.

Когда пробовали преемников, в Кремле говорили: «Нет картинки». Картинка не появилась. Теперь Путин пробует стать премьером, но пока вряд ли действительно готов стать им.

Потому что должен понимать: на следующем ходу – очень быстро – он будет ломать порядок через колено.