Цивилизация
Церемония награждения Премии Кандинского в этом году оказалась скупа на широкие жесты и пышные фразы. Собственно, премию в торжественной обстановке получил лишь выпускник Школы Родченко Альберт Солдатов: Михаил Ямпольский живет и работает в США, а Павел Пепперштейн так и не приехал из Европы.
Частная Премия Кандинского, которую с 2007 года вручает культурный фонд BREUS Foundation, — одна из двух главных наград в области современного искусства в России, наравне с государственной «Инновацией». За главный приз — €40 тыс. — в этот раз боролись Лилия Ли-ми-ян, Павел Пепперштейн и Ирина Корина — то есть соответственно молодость (за которой по традиции пытается угнаться премия), бойкое высказывание на тему политического инфантилизма и немного китчевый гимн эскапизму.
Выпустившаяся в этом году из Школы Родченко Лилия Ли-ми-ян была номинирована с дипломным проектом «Masters/Servants», который соединил снимки работодателей с прислугой в буржуазных декорациях.
Эти намеренно обезличенные фотографии напоминают то ли классический парадный портрет, то ли рассуждение о формах современного рабовладельчества: один человек врастает в роскошный интерьер, другой торчит из него неприглядной занозой.
Ирину Корину отметили
за тотальную инсталляцию «Припев» — хаотичное нагромождение ремонтного мусора, из которого то там, то тут высовываются рождественская елка, яхта, двуглавый орел и Эйфелева башня из плюша.
Ведет к ним узкий лабиринт из полиэтилена и блесток. Презентуя свою работу, Корина отметила, что она «об отсутствии настоящего», о бегстве от реальности, которое стало постоянно повторяющимся, как рефрен или припев попсовой песни, ощущением. Такой немного приторный барочный поп и есть типичная Корина.
Победивший в главной номинации Павел Пепперштейн — интеллектуал, писатель и теоретик искусства, идеолог арт-группы «Медицинская герменевтика», а также сын пионера московского концептуализма Виктора Пивоварова, выпадал из тройки финалистов изначально.
Его «Святая политика», которую почти год назад выставляла галерея «Риджина», представляет собой десяток живописных полотен с зачастую дурацкими, отменяющими содержание картины комментариями (например, «Интернет — это плохо, а ядерное оружие — это хорошо») и несколько акварелей.
Это издевательская игра с идеологией и политическими лозунгами, предельно упрощенный миф, в рамках которого сталкиваются вполне мирные нацисты, агрессивные матрешки и рыжеволосая Европа, напоминающая трепетных героинь аниме.
Особенно симптоматично, что якобы детские картинки в психоделической стилистике Пепперштейна пришли на смену очень личной, не допускающей иронии работе прошлогоднего лауреата Ирины Наховой — она победила с основанной на семейном фотоархиве медиаинсталляцией «Без названия», рассказывающей о репрессиях и новой жизни, которая никак не наступит.
На этот раз «Святая политика», по иронии, оказалась единственным остросоциальным высказыванием, отмеченным премией. По сути, образцом языка, с помощью которого сегодня уместно говорить о политике.
Кажется, что и добравшаяся до короткого списка Корина, и Пепперштейн в этой премиальной раскладке оказались благодаря эффекту узнавания.
Победивший в номинации «Молодой художник. Проект года» Альберт Солдатов (денежный приз €10 тыс.) оказался созвучен скорее Ирине Кориной, чем Пепперштейну. Его «Бальтус» — видеоверсия десяти картин французского художника Бальтуса, который рифмовал традиционные живописные жанры с фрейдизмом.
На видео разодетые под старину персонажи застыли в трансе и, по мысли Солдатова, иллюстрируют сознание зависающего в соцсетях современного человека.
С ним соперничали Елена Рыкова с музыкальным перформансом о неспособности к разговору (в нем мужчина и женщина зеркально копировали друг друга, перекидывая еловые шишки, которые, ударяясь, извлекали звуки из стола для пинг-понга) и Тимофей Радя с написанной на заборе инструкцией, как делать стрит-арт.
За лучшую научную работу наградили Михаила Ямпольского, который опередил Виктора Мизиано с «Пятью лекциями о кураторстве» и исследующего левый авангард Игоря Чубарова с его эссе о Грише Брускине «Живописный гнозис».
Номинация, дублирующая категорию «Теория, критика, искусствознание» конкурса «Инновация», появилась у Премии Кандинского в этом году, и призом в ней станет издание работы на русском или английском языке.
Премия Кандинского никогда не отличалась взвешенностью решений.
В одни годы она награждала, например, Алексея Беляева-Гинтовта с его агрессивно имперскими проектами, стягивая на себя внимание прессы. В другие — демонстрировала простодушную падкость на все молодое и яркое, от раза к разу отмечая немного конвейерное искусство студентов и выпускников Школы Родченко (Дмитрий Венков, Евгений Гранильщиков, Альберт Солдатов).
Главный же приз всегда доставался герою, вычислить которого, как правило, не составляло труда. За последние годы в победителях побывали архитектор Александр Бродский, концептуалисты Юрий Альберт и Ирина Нахова, группа АЕС+Ф и Гриша Брускин — сплошь классики и любимцы публики, не очень-то нуждающиеся в очередном акте символического признания.
Поэтому ее выбор интересен скорее в контексте непосредственно истории премии, балансирующей между разного рода и качества провокациями и стремлением к академичности.
Последнее, вероятно, связано с необходимостью четко обозначить границы искусства, которое станет начинкой для будущего музея современного российского искусства.
Возможно, поэтому смысловым центром церемонии стали не лауреаты, а рассуждения о музее, в который должен превратиться кинотеатр «Ударник» к 2016 году. Куратор и теоретик Виктор Мизиано, номинированный с книгой «Пять лекций о кураторстве», говорил о классиках — ниспровергателях музея, которые всё равно были вынуждены выставляться и консервировать свой протестный опыт. Угодивший в молодежную категорию стрит-артист Тимофей Радя прислал видео, на котором он выводит на стене фразу «Музей глупых вопросов» — вместо ответа на вопрос, каким ему представляется музей будущего.
