Цивилизация
Российская программа на Лондонской книжной ярмарке — большой проект Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, Британского совета и фонда «Академия Россика» — завершилась тем же, чем и начиналась, — постановкой задачи. Главная цель визита 50 писателей и 70 издателей на ярмарку формулировалась как «прорыв российской книги в англоязычный мир». Революции не случилось, но задача уточнилась: продать русскую книгу англоязычным читателям почти невозможно, но сделать это необходимо.
Усилия, предпринятые государством, были видны невооруженным глазом. Российский стенд в выставочном центре Earl's Court выглядел нарядно и очень по-европейски: красно-белые тона, огромный экран, на котором во второй день работы ярмарки, 12 апреля, появились космонавты с орбитальной станции «Мир», огромное количество хорошо изданных книг, проспекты, глянцевая программка «Россия – почетный гость Лондонской книжной ярмарки», шампанское, шоколад. Но главным богатством стали, конечно, люди. В полдень 11 апреля здесь собралась лучшие представители литературной общественности и культурного чиновничества. Открывать российскую программу приехал глава президентской администрации Сергей Нарышкин, присутствовали спецпредставитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой, глава Роспечати Михаил Сеславинский и его заместитель Владимир Григорьев.
После краткой торжественной речи Сергея Нарышкина про связи двух литератур, стран и культур официальная делегация умчалась осматривать российский стенд и выставку и более не появилась.
Церемония открытия и пресс-конференция обнаружили едва уловимые, но все же иронические нотки в отношении мощного британского книгоиздания к книгоизданию российскому. Директор The London Book Fair Алистер Бертеншоу намекнул, что в России трудно без связей, даже в книжный магазин не зайдешь просто так. Впрочем, общего праздничного воодушевления эта легкая британская ирония не могла отменить. Главный вдохновитель и организатор программы Владимир Григорьев переместил участников с земли на небеса, пообещав, что эти три дня в Лондоне станут великими для русской литературы.
Настроение стало портиться чуть позже, когда пузырьки от шампанского немного рассеялись.
Главный вопрос – сможет ли современная русская литература выйти на англоязычный рынок – обсуждался все три дня форума. На семинарах, на встречах, на приемах, за кофе, коньяком, сэндвичем, по пути в гостиницу и обратно. В частном порядке и в официальном.
— Вам какой прогноз – оптимистический или пессимистический? — спрашивал на российском стенде один из издателей.
— Нам реальный, — отвечали ему в тон.
— Реальный в два раза хуже, чем пессимистический, — резюмировал издатель.
Дело в том, что Британия не нуждается в чужих книгах. «Из 150 тысяч титулов, которые издаются ежегодно в Англии, всего три процента составляет литература, переведенная на английский с других языков. Но и в этих трех процентах России практически нет. 15–20 титулов, которые переводятся с русского языка и издаются в Британии в год, – это почти ничего», — отмечает Владимир Григорьев. Англоязычный книжный рынок самодостаточен и закрыт: тысячи авторов пишут на английском языке, не только про Британию или Америку. «Этого вполне достаточно аудитории. Она получает разные опыты через свою литературу. Английскую и англоязычную. Это очень перенасыщенный литературный мир. И он не требует никаких других литератур», — говорит глава фонда «Академия Россика» Светлана Аджубей.
В этой ситуации русская литература может продаваться, только если несет новые идеи или великие смыслы. Владимир Григорьев признает, что британцы с удовольствием издали бы нового Толстого, Чехова и Достоевского и даже требуют их у России. «Но такие писатели не рождаются часто, — говорит замглавы Роспечати. —
Современная российская литература находится на мировом уровне, и нам есть что предложить западным издателям».
Разговор о литературе тут же выходит за рамки узкопрофессионального. Оптимизм слогана на стенде «new writers new books new ideas» разделили не все участники. Гендиректор издательства «Эксмо» Олег Новиков считает, что интереса к тому, что происходит на российском рынке, у англичан нет: «Писатели – это часть восприятия нашей страны в целом. А сегодня Россию не воспринимают как страну, где есть новые идеи, новый интеллектуальный потенциал. Интерес не может появиться без глобальных изменений в стране и в мире».
Директор магазина «Фаланстер» Борис Куприянов видит проблему в провинциальности русской литературы и книгоиздания. «Нам не интересно, что происходит в мире, а миру не интересно, что происходит в России. Посмотрите, стенд находится в павильоне, где представлены новые издательские технологии. А где вы видите тут новые российские издательские технологии? Надо поддерживать независимые издательства, которые только и могут найти новую литературу, интересную западным читателям. А не АСТ и «Эксмо». В таком формате ничего продвинуть невозможно».
Еще глобальнее увидел проблему бритый наголо писатель Захар Прилепин: «Продвижение культуры – это государственный вопрос! У власть предержащих должно быть ощущение, что культура – один из важнейших компонентов государственной жизни. Это больше, чем книжная программа, — это колоссальная культурная экспансия! Это политика, экономика, гонка вооружений. А Россия в этом смысле деструктивна».
Однако государство и, в частности, Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям решает задачу технологически, оставляя поиск новых идей за пределами своей ответственности. «Книгоиздание в России частное, а не государственное. А писатели все мечтают о госзаказе», — отвечает критикам Владимир Григорьев.
Главный технологический вопрос – создать инфраструктуру выхода русских книг на англоязычный рынок. Для этого нужно соединить в одну цепочку российского автора, его агента, переводчика, западного издателя. Переводы – самое слабое звено. Переводчиков русской литературы в Британии ничтожно мало, поэтому за ними выстраивается очередь – книга может ждать до полутора лет. Переводы дороги, а гарантий публикации западный издатель не дает. Российский же не готов инвестировать в такую рискованную сферу.
«Перед российским издательским рынком стоит большое количество более актуальных внутренних проблем. А возможности на англоязычном рынке слишком эмпирические, чтобы на них серьезно ориентироваться. В России падает интерес к чтению, большой объем пиратства – это для нас более насущно», — говорит Олег Новиков.
Единственная институция, которая может решить проблему переводов, – государство. Для этого создается институт перевода, выдаются гранты, переводческие премии, в частности фондом «Академия Россика» – за лучший перевод русской литературы на английский. «Многие страны финансируют переводы своих писателей на иностранные языки. Это бизнес, и никто из издателей не хочет рисковать. Если будет грант, то, конечно, процесс пойдет легче», — сказал Эндрю Бромфилд, переводчик Бориса Акунина на встрече с русскими писателями в книжном магазине Waterstones.
Борис Акунин и Сергей Лукьяненко – самые переводимые авторы на англоязычном рынке. Они же были самыми оптимистичными в Лондоне. Борис Акунин, выбранный британцами в качестве автора дня, собирал аудиторию в пару сотен человек.
У остальных дела идут похуже. Людмила Улицкая, у которой в Нью-Йорке только что вышла книга «Даниэль Штайн», была сдержанно-пессимистична: «Не могу сказать, что у моих книг на этом рынке был оглушительный провал. Были очень хорошие рецензии в хороших местах, но были очень маленькие продажи. Я для издателей очень сомнительное лицо: со мной можно провалиться в финансовом отношении. К счастью, у меня прекрасный американский издатель. Он захотел напечатать мою книгу, не будучи уверенным в успехе проекта». «В Британии мои книги идут неплохо. Но намного лучше дела идут в Германии, Польше и во Франции», — признается Дмитрий Глуховский. Михаил Елизаров и вовсе беспечен: «Зачем нужно писателю издаваться на англоязычном рынке, не знаю. Ну, чтобы указывать в своей биографии, что книга переведена в том числе и на английский. Вряд ли тут будут большие роялти».
Большой противник конвертации русской литературы на западный рынок и автор потенциально конвертируемой книги «Гагарин» Лев Данилкин оказался самым оптимистичным. Он читает, что книги современных авторов можно с успехом продать, хотя литература от этого утратит свою самобытность. «В России все получается, если за дело берется государство, а не бизнес.
Если создать российский аналог Британского совета, русская литература будет конвертироваться на раз».
Следующий пункт большой государственной программы по продвижению русской литературы на англоязычный рынок – участие России в BookExpoAmerica в 2012 году. Работа российского стенда завершилась передачей статуса почетного гостя лондонской книжной ярмарки Китаю и обретением статуса почетного гостя нью-йоркской книжной ярмарки.
А итоги Лондона можно будет подвести через год. Тогда станут видны результаты работы агентов, которые вели переговоры за закрытыми дверями, пока писатели открывали читателям Россию.
