Цивилизация
Пока фестиваль идет, кажется, будто все фильмы, которые тебе понравились, — крупные события в жизни и искусстве, а все, которые не понравились, — плевки в душу. Когда фестиваль кончается, остается самая капля. Фильм, получивший главный приз. И те картины, которые можно назвать шедеврами. Появляются таковые, естественно, далеко не каждый год.
Канн-2010 запомнится наверняка, хотя смотр только-только перевалил за середину:
за это надо благодарить 69-летнего иранца Аббаса Киаростами, показавшего в конкурсе фильм «Заверенная копия».
Ощущения слишком свежи, чтобы ставить клеймо, но, судя по всему, шедевр. Удивительно: ничто не предвещало подобного сюрприза. Еще 13 лет назад, когда импозантный режиссер, никогда не снимающий темных очков, получил здесь же «Золотую пальмовую ветвь» за философическую притчу «Вкус черешни», казалось, что приз дали по совокупности заслуг. Иранское кино вышло из моды (хотя скандал с посаженным в тюрьму Джафаром Панахи отозвался эхом и в Канне, где собрата-режиссера заочно включили в состав жюри). Киаростами давно не снимал больших фильмов, увлекшись экспериментальной работой и видеоартом. А новую картину еще и решил снимать в Европе, точнее в Тоскане, взяв на главные роли француженку Жюльетт Бинош и британского баритона (ничуть не актера) Уильяма Шаймелла. Что само по себе внушало подозрения. И совершенно напрасно.
«Заверенная копия» — так называется не только фильм Киаростами, но и книга английского культуролога Джеймса Миллера, героя этого фильма.
Доказав в своем труде тезис о превосходстве копии над оригиналом, он приехал представлять итальянский перевод книги в Тоскану, где она когда-то задумывалась. А на презентации неожиданно встретил незнакомую женщину, которая сначала попросила автограф, а потом предложила прокатить гостя по ближайшим старинным городкам. Он согласился. Это путешествие и составляет суть фильма. Сначала идет диспут о копиях и оригиналах – который вскоре переходит из искусствоведческой плоскости в общечеловеческую:
оригиналом «Джоконды» была Мона Лиза, а значит, картина Леонардо – тоже копия.
Потом мужчина и женщина добровольно соглашаются сыграть друг для друга и окружающих роли тех, за кого их случайно приняли в кафе: мужа и жены, которые поженились ровно пятнадцать лет назад в этих самых местах. Игра трансформирует реальность, переходит в нее, и грань между оригиналом и копией стирается вовсе. Супруги бранятся, мирятся, выясняют отношения, и когда расстаются, то расстаются навсегда.
Зрелость литературной работы Киаростами поражает: сравнить ее можно, пожалуй, только с лучшими образцами эссеистики Умберто Эко (в первой половине) и прозы Милана Кундеры (во второй).
За исключением персидской поэмы, процитированной вскользь, здесь нет ни малейшего следа «экзотического» взгляда. «Заверенная копия» — настоящее панъевропейское кино, сделанное уверенной рукой классика. Избегая туристического любования тосканскими красотами, режиссер устремляет все свое внимание на внутренний пейзаж персонажей, исследует его безжалостно и в то же время нежно. Оперный певец и опытная актриса уравнены в правах – играют они одинаково хорошо и одинаково естественно, будто и не играют вовсе (что создает особенно шизофренический эффект в сценах притворного брака). И если каждый человек, по версии Киаростами, остается копией своего подлинного «я», скрытого глубоко в подсознании, то новый фильм иранского режиссера, бесспорно, никого и ничто не копирует.
Это – абсолютно оригинальная картина.
Впрочем, поправлюсь: мужчина и женщина все-таки не равны. Для Киаростами Бинош – не просто талантливая актриса, получившая одну из самых интересных своих ролей (хотя у ее героини даже нет имени). Она – неуловимый объект желания, постоянно заключаемый режиссером в рамку кадра, смотрящаяся в объектив, как в зеркало. Публика в зале в таком случае начинает чувствовать себя обитателями зазеркалья. У Бинош хорошие шансы на победу в Канне, и не только потому, что она потрясающе играет.
Наград у нее полно, в числе прочего «Оскар», а на главном национальном фестивале эту всемирно известную француженку до сих пор не награждали.
Притом, что она представляет свою страну в глазах не только зрителей, но и режиссеров самых различных стран.
Недаром самые успешные свои роли Бинош сыграла у американца Фила Кауфмана («Невыносимая легкость бытия»), англичанина Энтони Мингеллы («Английский пациент»), шведа Лассе Холлстрема («Шоколад»), австрийца Михаэля Ханеке («Скрытое»), тайваньца Хоу Сяо-Сена («Полет красного шара») и, разумеется, поляка Кшиштофа Кеслевского («Три цвета: синий»). По той же причине выбрал ее и Киаростами, с которым Бинош дружит не первый год – и у которого уже играла в необычном проекте «Ширин». Там режиссер снимал лица женщин, наблюдающих за представлением традиционной драмы в иранском театре, и среди обычных зрительниц мелькнула и Бинош.
Между прочим, одновременно с «Заверенной копией» показали и «Красату» (именно так, с ошибкой, и в оригинале: «Biutiful») мексиканца Алехандро Гонсалеса Иньярриту.
Режиссер – в своем репертуаре: много эмоций, мало юмора, интрига мелодраматичная, все кончается плохо.
Но вот в главной роли – незаурядная личность и исключительный артист Хавьер Бардем. У него тоже есть «Оскар», два венецианских «Кубка Вольпи» и полно других премий, но ни одной каннской. Так что его могут наградить с не меньшей вероятностью, чем Бинош. И таким призам будет рукоплескать любая аудитория.
Но это – актерский расклад.
А в том, что касается лучших конкурсных фильмов, все выглядит довольно безнадежно.
Судите сами: две самые прекрасные картины сделали люди, у каждого из которых уже есть по «Золотой пальмовой ветви», — Киаростами и Майк Ли. Ничто не мешает наградить любого из них вторично (такие случаи бывали: Фрэнсис Форд Коппола, Билле Аугуст, покойный Сехэй Имамура, Эмир Кустурица и братья Дарденны), но тогда будет подтвержден общеизвестный факт – большие мастера есть большие мастера, кому с ними тягаться? С другой стороны, не наградить будет попросту глупо. Тиму Бертону есть над чем поломать голову до 23 мая.
