Идея для нации

Какое-то время назад у нас еще было модно придумывать новую национальную идею. Под это, говорят, даже выделялись – сравнительное небольшие – деньги из закромов родины, а сама родина в лице ее лучших (в смысле высокопоставленных) руководителей в доверительных кулуарных беседах высказывала потенциальным авторам новой идеологии кое-какие мысли на сей счет. Потом, правда, пыл поостыл…

Всякий раз исходное задание содержало некоторые непременные данные, без которых «новая идея» считалась как бы недоделанной, а потраченные на нее деньги и умственные силы – выброшенными на ветер. Главным образом новая идея должна была исходить из величия. Без величия считалось – и продолжает считаться — как бы неприличным вообще говорить об идее. Второй непременной вводной считалась особость. То есть чтобы не как у всех, а именно особо. Еще высказывалось пожелание, чтобы это чудное, магнетическое сочетание еще как бы существовало не само по себе, а захватывало своим магнетизмом широкие слои, а не только самих воодушевленных доверительными кулуарными беседами с высокопоставленными чиновниками авторов.

В общем, ничего толкового так и не получилось. Получалась всякий раз некая смесь из спесивости, настоянной на комплексах неполноценности и сдобренной непременной собственной уверенностью в провозглашенном раз и навсегда лозунге «Не учите нас жить!». Постепенно к этой смеси примешалась стойкая привычка всюду видеть заговор. В какой-то мере заговор стал неотъемлемой частью недоделанной национальной идеи и едва ли не основным ее цементирующим веществом. Враги, предатели и заговорщики притаились буквально повсюду – за согбенными спинами старушек, требующих бесплатного проезда от Калининграда до Владивостока. В толпе фанатов щербатого соседнего президента. В горах Кавказа. В головах седовласых, еще оставшихся ученых, нечаянно получивших «не наши гранты» и умничающих за их счет. В бухгалтерской тиши «отлистованных» на Лондонской бирже корпораций. В словах и даже взглядах как бы покорных политических андроидов, заселенных на решительно освобожденную от более живых существ политическую полянку. Между строк еще не до конца отстроенной прессы. И даже, хотя такое уже встречается совсем уж редко, между кадров уже вконец отстроенного телевидения.

Заговор постепенно вытеснил все прочее большое и светлое, что предполагалось изначально заложить в новую идею. Произошло как бы привыкание к мысли о том, что, мол, пока с заговором не справимся, то ничего большого и светлого не родить. И борьба с заговором стала требовать все больше и больше усилий. Так что на другое уж ни времени, ни сил особенно не оставалось.

«А вот живет же, к примеру, Португалия совсем без всякой национальной идеи. И ничего», — говорит на это один приятель. «Ну, у них там что-то есть общеевропейское насчет равенства, толерантности, прозрачности и честности правительства», — пытаюсь неуверенно возражать я, но в глубине души чувствую, что да, действительно, нет у несчастной Португалии никакой такой большой национальной идеи. И у Швейцарии наверняка тоже нет. Вроде, говорят, есть такая большая-пребольшая в Америке. Но если присмотреться к ней издалека, то можно подумать, что ровно такая же есть, кажется, и у Португалии, и даже у скучной Швейцарии. В чем же она?

«А вот, к примеру, взять и провозгласить национальной идеей объединение страны», — продолжает фонтанировать приятель. Вот его любимый пример на сей счет. Те, кто увлекался выдумыванием некоего большого и особого, точно сочтут его скучным.

Сколько, например, школьников ездят на экскурсии из Екатеринбурга в Архангельск? Не в Москву на Красную площадь, а именно в Архангельск. Или сколько людей в год ездят из Саратова, скажем, в Омск? Я даже не уверен, есть ли хоть один прямой рейс между этими не самим мелкими российским городами. А если сделать так, чтобы стали ездить – по делу или просто потому, что интересно? Чем не национальная идея?

Соединить страну маршрутами (в том числе туристическими, образовательными, всякими разными другими), по которым будут ездить школьники на экскурсии (только не надо говорить, что в этой стране нечего смотреть, не надо путать «нечего смотреть» со «все загадили»), престарелые родители — к своим детям, а работоспособные дети будут отправляться куда-нибудь в еще неизведанное в отечестве место на романтический уикенд. Соединить шоссейными дорогами (а дороги сами по себе вполне потянут на полноценную национальную идею), вокруг которых вырастет масса всякой инфраструктуры, начиная от кемпингов и кончая парками развлечений. Соединить недорогими авиаперевозчиками (как, к примеру, уже давно идет общеевропейский бум авиадискаунтеров, где двухчасовой полет обойдется вам от силы долларов в 60-70).

Не нравится строить национальную идею на дороге — почему не устроить ее в мозгах, в смысле в образовании, создать моду на учение? Не нравится учиться – можно начать лечиться или, еще лучше, чтобы лечиться не столь часто, озаботиться культом массового спорта. «Каждой шпане – по баскетбольному кольцу, каждой дворовой банде – по футбольной площадке!» — чем не национальная идея?

Оно, конечно, много скучнее, чем разводить бабло на украинской предвыборной кампании, утверждая, что тем самым борешься с американским заговором. Или мужественно списывать на чьи-то иные происки собственную некомпетентность во многих других областях. Вообще всякие такие «мелкие» идеи, они, конечно, много скучнее, чем крупные, вселенского охвата. В их осуществлении (или, напротив, провале) гораздо лучше видно, кто на самом деле на что годится или, напротив, не годится. Гораздо лучше видно, на что конкретно потрачены деньги: баскетбольная или футбольная площадка стоит конкретных денег, в отличие, скажем, от нескончаемой контртеррористической операции или «укрепления ядерного щита родины». «Мелкую» идею, к примеру, на тему «учиться, учиться и учиться», бывает и психологически трудно озвучить. Особенно если являешься по жизни троечником и занят чисто конкретным распилом не своих активов, снимать сливки с которых можно потом на протяжении нескольких поколений наследников вообще без всякого образования.

Собственно, идей – самых разных – можно придумать великое множество. Особенно в такой стране мечтателей, как наша. Надо только лишь, чтобы кто-то вышел вперед и сказал: «У меня есть мечта».

А таких нету.

А когда таких нету какое-то продолжительное время, то вместо национальной идеи запросто может родиться нацистская. С ней как раз все много проще, потому что поиск виноватых вообще всегда проще, чем воодушевление неравнодушных.

Автор – главный редактор группы деловых журналов ИД Родионова, главный редактор журнала «Профиль».