Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Жизнь после Ракки

Куда направятся боевики ИГ*, если потеряют столицу

На сирийском фронте начинается борьба за взятие Ракки — «столицы» так называемого «Исламского государства*». Наступление ведется с двух фронтов: с юго-запада при поддержке ВКС России продвигается сирийская армия, с севера — курдские отряды и оппозиция, поддерживаемая США. Взятие Ракки может переломить ход войны. Для Дамаска, России и Ирана принципиально, чтобы ключевую роль сыграли проправительственные войска. США делают ставку на «Демократические силы Сирии». Для Турции проигрышны оба варианта.

Куда двинется «Исламское государство», если потеряет свою «столицу»? Боевые действия могут быть перенесены в Ирак, но в то же время ИГ (организация запрещена в России) может использовать Афганистан как плацдарм для своего продвижения в сопредельные государства. Тем более что с того момента, как позиции ИГ в Сирии пошатнулись, стал наблюдаться процесс исхода боевиков по домам, в т.ч. в республики Центральной Азии.

Попутно наступлению на Ракку Турция активизировалась в направлении Афганистана. В свою очередь Россия активизировала силовую линию в отношении Центральной Азии.

Шансы ИГ в Афганистане

Первые сторонники ИГ (запрещенная в России террористическая организация. — «Газета.Ru») появились в Афганистане два года назад. И в ряде провинций, граничащих с Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией, их количество заметно выросло. «Освоение» афганской земли позволило ИГ заработать на наркотрафике миллионы долларов и закономерно привело к конфликту с талибами (организация запрещена в России). Борьба двух группировок вспыхнула в провинции Нангархар и закончилась потерей «Талибаном» нескольких районов.

«Сегодня численность членов и сторонников ИГ, по разным оценкам, составляет от 3 до 12 тысяч человек. Незначительная их часть — это арабы из стран Ближнего Востока, основная — афганцы и пуштуны из Пакистана и Афганистана. Большинство в боевых отрядах ИГ составляет молодежь, примкнувшая к ним либо за идеи, либо за деньги. Кроме того, к ним перешла часть талибов», — говорит эксперт по Центральной Азии Андрей Захватов.

Однозначно классифицировать отношения ИГ и талибов довольно сложно, поскольку их цели и задачи существенно отличаются.

«Если главной задачей талибов является установление своей власти в Афганистане, то ИГ, постепенно накапливая силы и распространяя свою идеологию среди населения Афганистана и в трех пограничных постсоветских странах: Таджикистане, Узбекистане и Туркменистане, планирует создание на территории этих стран так называемой провинции Хорасан. Поэтому, исходя из главных своих целей, «Талибан» и ИГ и выстраивают свои отношения. Но союзниками «на века» они вряд ли будут», — считает Захватов.

Афганистан может выступить для ИГ плацдармом для продвижения в соседние государства: Таджикистан, Узбекистан, Туркмению и Пакистан, что соотносится с планами «халифата» расширить влияние своего «афганского отделения» — «Вилаят Хорасан», о создании которого было заявлено в январе 2015 года. Однако, в случае поражения ИГ в Сирии, переброска части боевиков в Афганистан и Пакистан возможна, но едва ли вслед за этим начнутся незамедлительные боевые действия в направлении Центральной Азии.

«Просто так начать широкомасштабное наступление на территорию центральноазиатских стран и занять эту территорию ни ИГ, ни талибы не смогут. Мощь вооруженных сил ИГ и «Талибана» несопоставима с потенциалом стран ОДКБ. Кроме того, население Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана не ждет «освободителей» с левого берега Пянджа и Аму-Дарьи и не готовит им хлеб-соль», — говорит Захватов. Эксперт по ЦА Аббас Джума отмечает, что у ИГ есть талант, которым не обладают другие террористические группировки, — это способность максимально быстро рассредоточиваться и так же быстро собирать силы воедино.

«Я не исключаю, что, когда возьмут Ракку — а ее возьмут, это дело времени, — те из них, кто выживет, будут отступать. Менее вероятно, что это будет Афганистан, хотя там им присягнули некоторые талибы и есть поддержка со стороны Пакистана. Но скорей всего они вернутся в Ирак, где сохранилась их логистика и где они достаточно сильны. Так что там им проще собираться с силами для реванша», — поясняет Джума.

Иная точка зрения у эксперта в области внешней политики, обороны и безопасности Григория Трофимчука.

«Исключать Центральную Азию как теоретическую зону будущих боевых действий террористов мы не можем», — говорит он, вспоминая недавние трагические события в Актобе, которые президент Казахстана увязал с конкретными нетрадиционными религиозными течениями.

Трофимчук также акцентирует внимание на происходящих вокруг «Талибана» процессах.

Речь идет об избрании нового лидера террористов, которым стал Маулави Хайбатулла Ахундзада, и о том, что глава «Аль-Каиды (организация запрещена в России)» присягнул ему на верность.

Новый лидер талибов может изменить их нынешнее положение, причем пока неясно, в какую сторону, так как от руководителя зачастую зависит все. До своего избрания Ахундзада руководил системой теневых шариатских судов в провинциях Афганистана, заработав на этом религиозный авторитет. Это обстоятельство может сыграть в пользу талибов, и в их конфронтации на территории Афганистана с ИГ, и в их возможной деятельности в государствах Центральной Азии.

Трофимчук не сомневается, что у ИГ есть опорные пункты в Афганистане, и более того, они переходят в активную фазу, учитывая экстерриториальность ИГ в принципе. В Южной Америке они появиться не могут, но здесь для них, что называется, дом родной, и не учитывать этого нельзя. «Мы видим непонятные процессы в Туркменистане. Говорят, что якобы там уже и бои на границе и есть подтверждения у ряда экспертов, но, учитывая нейтралитет Туркменистана, более точную информацию получить невозможно. Тем не менее мы должны делать вывод о том, что на границе происходят боевые столкновения», — считает эксперт.

В то же время Трофимчук отмечает, что если боевики ИГ начнут продвижение в сторону Центральной Азии, встанет вопрос о вмешательстве Китая. Китай застолбил свои позиции в Центральной Азии очень серьезно. Пекин много потратил средств на инвестиции в этот регион, кроме того, есть договоренности в сфере энергетики с Туркменистаном и другими странами региона, поэтому, считает Трофимчук, тут надо задаться вопросом: насколько террористы готовы бороться с Китаем на этом направлении и, главное, насколько сам Китай готов к такой перспективе?

Зачем Афганистан Турции?

Прямо пропорционально успехам антитеррористических сил в Сирии в направлении Афганистана активизировалась Турция. Еще в мае иранские СМИ сообщали, что Анкара планирует построить религиозный центр в той самой провинции Нангархар. А 6 июня, на фоне событий вокруг Ракки, министр обороны Турции Фикри Ышык прибыл в Кабул, где встретился с президентом Афганистана Ашрафом Гани. Стороны обсудили военное сотрудничество стран, но что более интересно, турецкий визитер заявил о необходимости развития сотрудничества между Афганистаном и Пакистаном, что, по его словам, будет способствовать региональной безопасности.

Интерес Турции к Афганистану надо рассматривать через призму противостояния Москвы и Анкары. «Турция много раз посылала Кремлю сигналы о желании возобновить отношения, но Россия не отреагировала, — говорит Трофимчук. — В такой ситуации Анкара будет проводить свою политику, в частности направленную на усиление тюркской дуги, и в этом плане Афганистан, хотя он и не является в чистом виде представителем тюркского мира, выступает хорошим плацдармом.

Турция будет усиливать свое влияние на Афганистан и Центральную Азию, чтобы «охватить» и Каспий, и Черное море, и Кавказ.

Она будет прикладывать максимальные усилия, чтобы усилить здесь свои позиции, и эта активность будет направлена в ближайшее время и внутрь России, так как тюркских регионов здесь достаточно. Действия Турции в Афганистане могут помочь ИГ закрепить на афганском треке свои позиции».

Помимо тюркского проекта, интерес Турции к Афганистану вполне может быть сопряжен и с уязвленными амбициями в Сирии. И США, и Россия, проводя наступательные действия против террористов, действуют вразрез с интересами Анкары. Москва помогает официальному Дамаску, а Штаты поддерживают курдские силы.

Не имея возможности быть интегрированной ни в один из лагерей потенциальных победителей, Турция теряет свои позиции на переговорах с европейскими партнерами. Предвидя возможную переброску боевиков ИГ в Афганистан, Турция может заблаговременно обозначить там свое присутствие, чтобы к моменту начала кризиса иметь на руках все козыри.

Иной точки зрения придерживается эксперт по Среднему Востоку и Центральной Азии Александр Князев, который полагает, что цели Турции в Афганистане локальные. По его данным, Турция стремится усилить свое влияние в Афганистане, используя как исторический бэкграунд, так и тюркское население на северо-западе страны, задействуя для этого связи и с тюркоязычными антиправительственными группировками в этом регионе, и с вице-президентом Афганистана генералом Дустумом. Однако Князев уверен, что такая тактика в худшем случае ограничится дестабилизацией локального характера, в частности на туркменском участке северной границы. Именно с этим он связывает события на туркмено-афганской границе.

«Одна из главных конкретных задач, помимо установления влияния на перспективу, — противодействие строительству газопровода ТАПИ, в том числе дестабилизацией на границе. Хотя параллельно растет турецкий лоббизм в самом Туркменистане, туркменские талибские группировки на афганской стороне — это инструмент давления на Ашхабад», — объясняет он.

Ашхабад действительно приступил к реализации давно намеченного проекта газопровода ТАПИ (Туркменистан — Афганистан — Индия) и за свои средства ведет строительство участка газопровода до границы с Афганистаном. Реализация газопровода невыгодна Анкаре, которая ориентируется на Южный газовый коридор, одна из веток которого из Азербайджана должна пройти по территории Турции (газопровод TANAP). Проблема в том, что объемы газа даже на перспективу достаточно малы. В связи с этим ЕС давно пытается подключить к логистике Баку и Анкары туркменский газ, построив Транскаспийский газопровод. Однако переговоры с Ашхабадом так и не привели к результату. А с запуском проекта ТАПИ Туркменистан окончательно вычеркнул себя из проекта газификации Европы. В этом плане Турции выгодно вбить свой гвоздь в гроб газопровода, идущего до Индии.

Однако нельзя также не отметить, что в октябре 2015 года генерал Дустум прибыл с визитом в Грозный. На встрече с главой ЧР Рамзаном Кадыровым он заявил, что ИГ планирует сделать Афганистан своим плацдармом. «Для предотвращения этой угрозы Кабулу нужна поддержка России, как и в Сирии. Мы выразили уверенность, что руководство России примет по этому вопросу положительное решение», — написал в инстаграме Кадыров.

Опережая вызовы в Центральной Азии

Угроза на центральноазиатском направлении со стороны Афганистана ввиду попыток части боевиков вернуться домой, очевидно, беспокоит и Москву. 9 июня секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев провел в Москве встречу со своим таджикским коллегой Абдурахимом Кахаровым. Стороны обсудили вопросы региональной безопасности и военного сотрудничества между странами.

В тот же день министр обороны России Сергей Шойгу впервые за 25 лет посетил Туркменистан, где провел переговоры с президентом страны Гурбангулы Бердымухамедовым и главой военного ведомства Яйлымом Бердиевым. На повестке также были вопросы военного сотрудничества и согласованы шаги по укреплению вооруженных сил Туркменистана.

«Для России важно не допустить переноса нестабильности к Каспию и инфильтрации афганских угроз через Казахстан в Россию», — говорит Князев. Андрей Захватов отмечает, что поездка напрямую связана с угрозами проникновения боевиков в Туркменистан. «С туркмено-афганской границы в последнее время приходят разные, в том числе и тревожные сообщения. Думаю, что министр обороны России просто так — рекламировать российское оружие на продажу или пробовать туркменский плов — туда не полетит», — поясняет эксперт.

Григорий Трофимчук полагает, что даже если Туркменистан будет закупать у России оружие, это не будет означать укрепление военно-политического сотрудничества между странами. «Надо учитывать бессрочный кризис в России. Москва может что-то продавать, но давать деньги всем республикам Центральной Азии она не в состоянии, — считает он. — Какие-то точечные шаги предпринимаются. Визит Шойгу — это необходимость, потому что ситуация крайне напряженная. Но это больше психологический сигнал Западу, что Россия не забывает Центральную Азию».

«В странах Центральной Азии и в Афганистане нет почвы для успешного распространения влияния ИГ, — возражает Князев. — Даже в религиозной сфере местный ислам не приемлет арабский универсализм. Суфийский и этнически обособленный ислам каждого из этносов этого региона связан с этнической же идентичностью.

Не случайно на протяжении двух лет в том же Афганистане главным противником ИГ является «Талибан». Попытки навязывания «чистого ислама» афганским моджахедам со стороны арабских джихадистов еще в 1980-х годах вызывали между ними конфликты вплоть до боестолкновений.

ИГ — локальное ближневосточное действие, весь прочий алармизм происходит от манипуляций общественным мнением со стороны госструктур заинтересованных стран. Причем заинтересованы в этом многие, каждый в своих интересах — США, РФ, КНР. В самом регионе уже отказались от эксплуатации этого жупела в Узбекистане и Казахстане, симптоматично, что и в связи с последними событиями в Актобе тема ИГ никак не звучит».

По мнению эксперта, дестабилизация в любой из стран региона может основываться только на внутренних протестных настроениях, вот тогда внешние факторы и могут влиться в общий процесс. Именно так все происходило, например, в гражданской войне в Таджикистане в 1990-х. В Афганистане за два года ИГ так и осталось маргинальным явлением, слухи о его численности сильно преувеличены, на много порядков. И весь прочий алармизм по поводу ИГ в регионе представляет собой простое следование пропагандистским установкам, идущим из ряда мировых столиц.

Успех антитеррористической операции в Сирии может иметь обратную сторону, в частности, могут быть активизированы деструктивные процессы в отношении Афганистана и Центральной Азии. Не все эксперты согласны, что у ИГ будет шанс взять реванш на этом направлении. Впрочем, интерес ИГ к Афганистану может быть спровоцирован потенциальным усилением талибов, что грозит «халифату» утратой доступа к наркотрафику.

Так или иначе, но причины у ИГ усилить свое присутствие на афганской земле есть, а это напрямую угрожает безопасности Центральной Азии, региону, лежащему на подступах к России.

Очевидна и турецкая угроза в этом направлении. Возможно, преждевременно говорить о попытках Анкары оставить свой след в перемещении террористов. Но конкуренция Турции и России может развиваться на этом направлении, и, учитывая непримиримость позиций двух стран, этот процесс имеет очевидную угрозу для региона.

Новости и материалы
Газзаев предложил ЦСКА продлить контракт с Федотовым
В Киевской области раздались взрывы
Россиянин перевозил наркотики под видом доставки продуктов и попался полиции
В Киеве заявили о сложных переговорах с Варшавой о блокаде границы
Юран сказал, почему старается меньше материться
Вратарь Федотов присоединится к «Филадельфии» до конца сезона
Кети Топурия показала образ с сумкой за 115 тысяч рублей
Зеленский признал, что не все страны хотят ехать на саммит по Украине
Американская компания HP запретила россиянам обновлять драйверы
В ХАМАС прокомментировали ход переговоров в Дохе
Франция второй раз пытается заблокировать СБ по агрессии НАТО против Югославии
Оксана Самойлова показала огромную гардеробную
Ученые обнаружили новый фактор развития человеческого мозга
В Кремле ответили, поедет ли Путин на саммит G20
Найден дешевый и надежный способ обнаружения ядерной контрабанды
Неадекватный уфимец совершил нападение на пенсионерку
Трансфер Марио Фернандеса в «Зенит» назвали провальным
Стало известно, интересуется ли «Ювентус» защитником «Локомотива»
Все новости