Цивилизация
В минувшие выходные государственные телеканалы, к которым – уточняю – я отношу не по форме, а по сути, Первый, «Россию» и НТВ, щедро показали избранные места из многочасовой встречи президента Путина с членами думской фракции «Единой России». Событие и впрямь того заслуживающее – особенно после того, как несколькими днями ранее заместитель руководителя президентской администрации Владислав Сурков прозрачно намекнул, что Путин вскоре может вступить в партию. Понятно, какую.
Но ни один из вышеназванных телеканалов не осмелился внятно сказать о самом главном и вполне очевидном: вступление президента в «Единую Россию» будет означать, что в России ударными темпами возрождается однопартийная система.
Разумеется, в «мягком», хорошо знакомом президенту по годам его службы за границей «гэдээровском» варианте: когда есть одна реально правящая партия, а вокруг нее — винегрет из карликовых партий, не имеющих ни веса, ни влияния, которым даже в голову не приходит оспаривать монополию Большой партии на власть.
Модель, особенно полезная для ведения дискуссии с западными лидерами о политических правах и свободах граждан: помилуйте, о чем вы, где вы видели авторитаризм!? Смотрите, у нас и такая партия имеется, и сякая, и разэтакая.
В общем, парадная витрина.
На самом деле — и все это прекрасно понимают — у нас уже не первый год шаг за шагом сужается «коридор возможностей» для нормальной деятельности политических партий.Завышенные требования к их численности, чрезвычайно затруднительные условия их регистрации и перерегистрации, запрет на создание предвыборных блоков и коалиций, семипроцентный барьер, отмена графы «против всех»
в избирательных бюллетенях, попытка законодательно приравнять всякую оппозиционную деятельность к экстремизму, почти полная невозможность для оппозиционных политических партий искать независимые источники финансирования – из-за фактического запрета властей частному бизнесу финансировать любую несанкционированную свыше политическую деятельность.
Если ко всему этому добавится еще и президент-член правящей партии, то вообще пиши пропало.
Картинка встречи депутатов-единороссов с Путиным тоже не оставляла никаких иллюзий. Особенно массовая сцена их прохода по территории подмосковного пансионата «Лесные дали».
Ох, нет на них Леонида Парфенова! – Он-то наверняка бы среагировал, выстроил параллельный видеоряд: вот идут «единороссы», а вот делегаты какого-нибудь сравнительно недавнего съезда КПСС.
Стилистика та же самая: и там, и тут вышагивают одинаково одетые, одинаково причесанные люди с одинаковыми физиономии, напустившие на себя одинаково озабоченный вид, как это всегда делают люди, хоть немного допущенные к делам государственной важности. Изображая приподнятое настроение, шествуют, сытые и самодовольные, на встречу с первым лицом государства – не важно, как он называется, президент или генсек.
Разумеется, государственные телеканалы даже не пытаются все это всерьез обсуждать и анализировать. Но кто же нынче осмелится спокойно рассуждать о том, каковы истинные мотивы тех или иных решений или заявлений самого Путина! О президенте, как о покойнике: или хорошо – или ничего.
У нашего президента не может быть никаких иных мотивов, кроме служения высоким идеалам, ежесекундного радения за судьбу Отечества. Посмотрите, как Путин говорит: не просто говорит — вещает, учит жить, с интонацией классного руководителя наставляет на путь истинный и всех нас, и отдельно от нас взятых министров, пришедших к нему в Кремль на доклад и сидящих, как нашкодившие ученики, на краешке стула.
В отсутствие трезвого, отстраненного публичного анализа Владимир Владимирович вот-вот обретет черты бесплотности и святости.
Как тут не вспомнить Проханова на «Эхе Москвы» — как бы к нему не относиться, но трудно отказать в язвительном остроумии Александру Андреевичу, выдавшему этакий перл: «Бог не может быть членом партии!»
Понятно, что политическая борьба никуда не делась оттого, что о ней не рассказывают по телевидению. «Борьба бульдогов под ковром», как Черчилль называл кремлевскую политику, в самом разгаре — судя хотя бы по истории со сменой генерального прокурора.
Задумывается ли президент хотя бы иногда, что полное выхолащивание публичной политики опасно для власти?
Во время той самой встречи с единороссами в «Лесных далях» Путин, кажется, многих застал врасплох своим замечанием, что «политическая система страны должна быть сбалансированной», а для этого «коллегам», которые находятся в оппозиции, надо дать возможность высказывать свое мнение, предоставлять трибуну. Мол, оптимальные пути развития страны и ее экономики могут рождаться только «в споре, дискуссии» — и тут с президентом трудно поспорить.
Думаю, однако, что сторонникам оппозиции рано радоваться.
Лучше пусть задумаются: а где же будет эта самая трибуна?
На Первом канале? На «России»? Или на НТВ? Или вообще речь не о публичной трибуне, не о доступе к средствам массовой информации? Может быть, речь только о том, чтобы в Думе независимому депутату Зубову лишний раз слово предоставить?
И вообще, кого президент имело в виду под оппозицией? Вполне вероятно, под оппозицией имеются в виду Жирновский (его на телевидение лишний раз позовут с удовольствием – рейтинг гарантирован!), водворенная обратно в кремлевское стойло «Родина» без Рогозина, совершенно стерильная КПРФ.
И все, и никого более. Никаких там «Яблок», СПС, Касьяновых и иже с ними.
Что же им делать? — спросите вы. — Идти в очередной раз «К барьеру»? В другие ток-шоу, участники которых не говорят о политике всерьез, а скандалят, пытаются перекричать друг друга, на радость публике срываются на оскорбления? Тут трудно давать советы. С одной стороны, я по-человечески восхищаюсь, например, Ириной Хакамадой, наблюдая, как она раз за разом смело вступает в публичную полемику со всякими политическими отморозками.
С другой стороны, я чувствую подвох: и Хакамада, и другие деятели либеральной оппозиции раз за разом попадают в одну и ту же ловушку. Результат этих «дебатов» предрешен. Как бы ни были наши оппозиционеры красноречивы и убедительны, по итогам голосования зрителей в прямом эфире они почти всегда проигрывают.
Тому есть простое объяснение: критически мыслящая, продвинутая, демократическая аудитория в массе своей давно ушла с НТВ. На четвертой кнопке теперь собираются непритязательные любители программы «Максимум» и телевизионного «криминального чтива», не жалующие Хакамаду, Немцова и их единомышленников.
Последним, кстати, стоило бы призадуматься: а почему, собственно, вас так охотно приглашают в ту же программу Соловьева? Не потому ли, что каждым новым проигрышем вы укрепляете в массовом сознании важный тезис: вот видите, народ не поддерживает либеральные идеи и ценности?
И не потому ли, что, выходя к барьеру, против откровенных политических маргиналов, вы невольно подсаживаете их на подножку уходящего политического трамвая?
Р-р-раз! – и маргинал, с легкой руки Хакамады или Немцова, уже едет в общем вагоне с респектабельными политиками. И может даже хвастаться попутчикам: я давеча в теледебатах участвовал, одного либерала победил…
А если кто-то думает, что содержательных критиков правящего режима станут приглашать в информационные и информационно-аналитические программы, перечитайте интервью руководителя ВГТРК Олега Борисовича Добродеева газете «Коммерсантъ» в минувшую среду. Он там все объяснил: кто является величиной на российской политической сцене, кто не является, и кто, соответственно, может рассчитывать на появление в эфире канала «Россия». Вельможа от телевидения, переполненный ощущением собственной значимости, откровенно куражится над политическими оппонентами:
«Они (Владимир Рыжков и Гарри Каспаров – Е.К.) вообще не занимают никакого места в российской политике. Впрочем, когда Владимир Рыжков как алтайский депутат бывает в Барнауле, мы практически всегда его показываем в новостях нашей алтайской ГТРК. Да и на радио «Маяк» ему грех жаловаться. Что же касается Каспарова, то мы всегда были и будем рады видеть его на канале «Спорт».
Надо сказать, что Олег Борисович руководит не только ВГТРК. Он в значительной степени определяют информационную политику других госканалов. Так что господам оппозиционерам ловить, как говорится, нечего.
Если только президент не одернет своего фаворита. Однако с трудом верится, что своей субботней репликой про необходимость давать слово оппозиции президент решил подправить Добродеева.
Бог, может быть, и вступит в какую-нибудь партию – в конце концов, но точно не станет вести полемику с подчиненными.
