Подписывайтесь на Газету.Ru в Telegram Публикуем там только самое важное и интересное!
Новые комментарии +

«Макиавелли в первый раз не понял»

Боец ММА Андрей Орловский о своей спортивной карьере и киноролях

35-летний Андрей Орловский в этом году реанимировал свою карьеру в ведущем дивизионе смешанных единоборств UFC, а в ноябре он примет участие в съемках очередного фильма — «Воин». В интервью «Газете.Ru» боец ММА рассказал о своем возвращении и планах на будущее.

«За меня болели шесть полицейских и работник UFC»

– Вы в этом году перезагрузили карьеру в UFC, несмотря на то что находитесь в преклонном по спортивным меркам возрасте, несмотря на скепсис большинства и неверие в ваши силы. Как вы пришли к этому и насколько тяжело далось решение вернуться?
– Честно говоря, где-то внутри я знал, что рано или поздно вернусь в UFC, потому что все, чего я добился, что у меня сейчас есть, случилось благодаря этой организации – имя, популярность какая-то. Во-вторых, если бы у меня было слишком много боев сейчас в других организациях, может быть, я даже и не пытался бы.

Я провел два боя для Fight Nights в России и Белоруссии, один бой в Азии для их организации М-1, в World Series of Fighting обещали, что будут делать бои каждые три месяца, но на деле вышло не совсем так. Поэтому, взвесив все за и против, мы решили все-таки попробовать зайти на второй круг в UFC.

Не все в этой организации были, скажем так, дружелюбно настроены в отношении моего решения. Но благодаря моему менеджеру Леониду Королинскому и хорошим отношениям с Дэйной Уайтом (президент UFC. — «Газета.Ru») все получилось. В свое время я ушел, не хлопнув дверью, как большинство, а по-человечески. И Уайт сказал: «Ладно, давайте дадим Орловскому второй шанс». Я ему благодарен.

– Комментируя решение дать вам этот «второй шанс», Уайт сказал, что ваш менеджмент его «вежливо попросил». И это вызвало в мире ММА неоднозначную реакцию: мол, UFC сделал Орловскому подачку… Вас это не смущает?
– Я действительно без скандала уходил из UFC и ни разу не сказал об этой организации плохого слова. Подачка? Может быть, так и было. Но бывают ситуации в жизни, по крайней мере лично для меня, когда нужно поступиться своей гордостью. Мне действительно дали шанс. Наверное, поэтому сразу поставили на бой с Шаубом. Потом ведь ходят слухи, что для всех, кого отправляют в Бразилию драться с местными бойцами, это своего рода наказание.

Сейчас настойчиво просят, чтобы я дрался с Хантом 10 ноября. А в конце первого контракта, когда я не хотел переподписывать с UFC соглашение, был момент, когда я 11 месяцев просидел без боев. Главное – верить в себя и медленно, но верно идти к своим целям.

– Эта житейская мудрость — «поступиться гордостью ради своих целей» – когда к вам пришла? Не в 18 же лет?
– Ну конечно нет! С возрастом, наверное. Вообще я в свое время прочитал очень много книг по психологии. Причем, когда читал в первый раз, ничего не понимал из того же Макиавелли. Мне посоветовали просто читать перед боями, чтобы ни о чем не думать. Зато, когда перечитываешь второй раз, находишь много нового. Так же с «Алхимиком» Коэльо. Когда читал десять лет назад, одни ощущения, а через пять лет когда перечитываешь – уже другие. Что-то начинал для себя подчеркивать.

– Первым вашим боем после возвращения в UFC стал поединок с Бренданом Шаубом. Вы победили решением судей, но скепсиса меньше не стало, скорее даже наоборот. Да вы и сами назвали тот бой ужасным…
– Ну начнем с того, что для Уайта, если нет крови, нет нокаута, бой плох. Нужно шоу. Мой менеджер после этого поединка запаниковал: «Ты что, нас теперь могут вообще с контракта снять, вообще незрелищно». Я расстроился, честно говоря. После боя в интервью сказал, что это не самый мой лучший бой, но точно и не самый худший. Потом приехал домой, пересмотрел несколько раз – нормальный бой.

Я контролировал ситуацию, а в третьем раунде локтем ему разбил лицо. Он выглядел так, будто попал под поезд. Но к бою с Антонио (Бигфутом) Силвой я попросил помочь мне тренера по боксу Андрея Ивчука, и с бразильцем все прошло иначе. Я ожидал, что после боя с Шаубом будет критика, и я был к ней готов, если вернуться к вопросу.

– Ваши бои – это спорт. Но они никогда не будут так коммерчески успешны без яркого шоу. Создает ли это дополнительные сложности в работе?
– Да я сейчас вообще стараюсь на публику не работать. Делаю то, что будет хорошо для меня, чтобы это не вредило тренировочному процессу и, конечно, самому бою. Поэтому где-то «маслица подлить» – не про меня.

– Вы очень вдумчиво подходите ко всему, стараетесь анализировать все происходящее. Например, после боя с Бигфутом говорили, что теперь поняли, каково вашим соперникам в Белоруссии…
– Когда десять тысяч издают в твой адрес непрерывное недовольное гудение – это сложно. Я знал, что за меня болеют шесть полицейских из Сан-Пауло и один работник UFC на арене… Вот тогда я после боя не хотел ни фотографироваться, ни подписывать ничего. Не знаю, обида это какая-то или другая эмоция… Но меня попросили, и в итоге я согласился.

– Есть люди, которых подстегивает негатив толпы и они становятся злее; другие, наоборот, во враждебной атмосфере теряются…
– Честно говоря, думал, что меня может это немножко «прибить». Но благодаря моим тренерам Андрею Ивчуку и Саиду Хатиму, которые меня великолепно настроили, я справился. Сумел поймать весь негатив и перевести его в позитив.

– Есть от этого дополнительная гордость за себя?
– Гордость есть от того, что сумел перестроиться. Я услышал в этом бою подсказки тренеров. Обычно в бою я все равно что-то делаю от себя. Но на этот раз я полностью выполнил установку.

«За ошибки получал от тренера тапком»

– Вы сами не раз признавали, что ваша проблема в потере концентрации и отступлении от плана. Сейчас эта проблема решена?
– Я не зарекаюсь, но хотелось бы верить, что да. Лакмусовой бумажкой будут следующие бои. Я уже говорил, что считаю себя неглупым человеком и должен буду это в следующих боях показать. В тренировочном лагере я придумал интересное наказание для себя, если я что-то делал не так.

Все сначала смеялись, говорили: «Опять Орловский какой-то ерундой занимается». Но это сработало.

Если я, допустим, опускал руку во время спарринга или пятился назад, тренер должен был взять тапок и нанести мне пять шлепков. То есть если я десять раз поступил неправильно во время спарринга, то получал 50 шлепков. Честно говоря, сначала было не очень, а потом тренеры мне подарили деревянную доску и наказывали уже ей. Вот тогда я почувствовал мотивацию. Что не дошло через голову, дошло через тело.

– Вообще с вами легко работать тренерам?
– Хотелось бы надеяться, что да. Но вообще, анализируя прошлые годы, прихожу к иному выводу. Пять лет назад мы тренировались в удобное для меня время и отрабатывали то, что больше нравилось мне. Сейчас все немножко по-другому. Сейчас на период 8–10 недель тренировочного сбора я становлюсь в хорошем смысле слова рабом своих тренеров, делаю то, что мне говорят, независимо от того, нравится мне этот или нет. Для меня сейчас на первом месте результат.

– Вы сказали, что намечается бой с Хантом. В других интервью говорили, что не выбираете соперников. А есть те, с кем особенно хотелось бы сразиться?
– Конечно есть. Все те, кто у меня выиграл. А потом и все остальные. Но мечтать можно сколько угодно, а в реальности есть Хант – значит, Хант. Я понимаю, что надо забыть про свои маленькие желания и двигаться к большой цели. Если я хочу стать чемпионом, то надо делать то, что требует UFC. На данный момент я являюсь работником этой организации, и моя задача – выполнять контракт.

– Вы четырежды встречались с американцем Тимом Сильвией. Победили, потом дважды уступили, а четвертый бой был признан несостоявшимся. Считаете ли вы тот последний бой вашей победой и хотели бы сразиться с Сильвией еще раз?
– Да, я считаю, что выиграл. Установка перед боем была, что после поднятия рефери руки можно бить ногой. Я по глазам видел, что он хочет поднять руку. И он это в итоге сделал, но я просто ударил быстрее. Поэтому я считаю, что в наших противостояниях счет 2:2.

Хочу ли я с ним драться в пятый раз? Если это будет интересно UFC, то да. Но если спросят меня, то я, наверное, выберу кого-то другого.

– То есть считаете ваше противостояние законченным?
– Если наше противостояние будет интересно со спортивной точки зрения, то я готов. А если это на почве каких-то «желтых» историй, типа «бывшая девушка Орловского встречается с Сильвией», то нет.

– После четвертого боя с Сильвией изменили правила, и теперь команды судьи ждать не надо. Нет у вас каких-то особых эмоций на этот счет?
– Нет, на это я не обращаю внимания. Бой вошел в историю — уже хорошо.

«Гамлета сыграю вряд ли»

– Давайте перейдем к вашей кинокарьере…
– Карьера – это громко сказано.

– И тем не менее… Вам в ноябре сниматься в фильме «Воин» кинокомпании Art Pictures Studio. Что это для вас? Работа, новые впечатления или, может, вообще цель на будущее?
– Я не раз повторял и еще раз скажу: я понимаю, что вряд ли стану каким-то известным актером. Хотя, если честно, конечно, хотелось бы. Это очень интересный и важный жизненный опыт, в том числе и с профессиональной точки зрения. Я понимаю, что, если ты хочешь быть профессиональным бойцом или профессиональным актером, надо много работать и учиться.

Я понимаю, что Гамлета вряд ли сыграю. В третьем «Универсальном солдате» у меня был хоть какой-то диалог, а в четвертом они подумали, что Орловскому лучше рот закрыть и пускай просто будет сантехником.

Конечно, хотелось бы с диалогом роль иметь. Если не главную, то хотя бы не какой-то маленький эпизод. Хочется, чтобы зрителям было интересно смотреть фильм «Воин», чтобы все получилось профессионально.

– В киноиндустрии к вам есть стабильный интерес?
— Мой товарищ Микки Рурк хотел засунуть меня в продолжение «300 спартанцев», но 23 марта прошлого года из-за ошибки рефери, «заснувшего» на часах и забывшего дать сигнал об окончании раунда, Энтони Джонсон сломал мне челюсть в двух местах, и этого не случилось. Хотя было бы интересно. Я успокаиваю себя тем, что смотрел «Расцвет империи», когда он вышел, и мне фильм не понравился.

– Качество фильма, в котором вы снимаетесь, вам важно?
– Безусловно.

– Как тогда оцениваете продолжения «Универсального солдата»?
– Когда вышло продолжение «Капитана Америки» с Жоржем Сен-Пьером (один из лучших бойцов ММА. – «Газета.Ru»), я позвонил режиссеру «Солдата» Джону Хайамсу и сказал, что наши бойцовские сцены были намного интереснее. Мы с ним посмеялись. А во-вторых, если будет хоть и маленькая, но яркая роль и с хорошим актерским составом, то это было бы здорово.

Для примера приведу «Неудержимых». Первые две части намного сильнее третьей. Не знаю, может быть, я сейчас лукавлю, но, если бы мне предложили сняться в третьей, я бы, наверное, отказался.

– На что больше всего обращаете внимание, когда поступает предложение сняться в кино?
– Сейчас для меня в приоритете моя карьера в ММА, а именно в UFC. Если кино не мешает спорту – пожалуйста. Но главное сейчас мое решение — реанимировать свою спортивную карьеру.

– Как долго планируете еще выступать?
– Пока желание у меня есть. Надеюсь, я еще интересен болельщикам. С возрастной точки зрения есть разные примеры. Джордж Формэн в 46 лет стал чемпионом, Энди Кутюр дрался до 47. Конечно, так долго я не буду выступать, но пару лет еще точно поупираюсь. К тому же для тяжеловеса, говорят, «прайм-тайм» начинается в 35 и продолжается до 38 лет.

– Желание посрамить скептиков добавляет мотивации?
– Знаете, раньше очень сильно переживал. Особенно когда говорили, что у меня «хрустальная челюсть». Но специалисты лицевой хирургии скажут вам, что у любого человека не выдержит челюсть после сильного прямого удара.

К тому же я в четвертом бою с Сильвией выстоял после его попадания и смог его нокаутировать потом, хоть победу мне и не засчитали. А в бою с Джонсоном, когда рефери забыл ударить в гонг, оппонент сломал мне челюсть в двух местах, но я провел потом еще два раунда, и он меня не нокаутировал. Это очень добавило уверенности.

Раньше, да, очень переживал. Теперь просто могу себе позволить выбирать, кому давать интервью, а кому – нет.

– Трудности закаляют?
– Я стараюсь из каждого боя извлечь для себя что-то новое. Когда заканчивается рост, начинается упадок, поэтому стараться прогрессировать нужно всегда.

– Вы в детстве много занимались спортом, в том числе футболом. Как пришли к тому, чтобы стать профессиональным бойцом?
– Наверное, ключевым фактором была материальная составляющая. Помню, когда я по самбо выиграл (по молодежи) чемпионат Европы, государство заплатило мне $50, я добавил еще три и купил себе пейджер. А потом я на сборе буквально спал на ковре. Денег на то, чтобы повезти тяжеловесов на турнир, не нашлось, и я не поехал… А дальше было предложение участвовать в боях без правил. Так и закрутилось.

Дональд Трамп назвал ваш бой с Федором Емельяненко «одним из главных в истории спорта». Чем для вас был этот поединок?
– Емельяненко – классный боец. Для меня это был важный бой в то время. Я готовился. Полгода просидел в Лос-Анджелесе, тренировался с Фредди Роучем, спарринговал со всеми ведущими боксерами. Не то чтобы я их бил, но всем давал бой. И это создало у меня неправильное понимание. Когда мы начали драться с Емельяненко, я видел, что каждый мой удар по меньшей мере создает ему трудности, доставляет болезненные ощущения. И этот прыжок с коленом… Я никогда не бил так, но за полгода до этого в бою с Беном Ротвэллом я прыгнул, зрители заревели, и я решил, что умею бить коленями… Федор наказал за это мгновенно.

Если бы не эта моя глупость, то уверен, что задавил бы Емельяненко во втором или третьем раунде. А тут махнул, не успел закрыться — и все. Тушите свет...

– Как ваша мама относится к вашей карьере?
– Принимает все близко к сердцу, конечно. Я стараюсь, чтобы она ничего не знала, но в век интернета это невозможно. К тому же «добрые люди» говорят: ой, а вы знаете, что ваш Андрей дерется с очень сильным бойцом, он столько людей нокаутировал? А вы знаете, что ваш Андрей две минуты лежал на ринге и не поднимался? Но я уже взрослый мальчик, я иду своим путем и своей карьерой обеспечиваю семью.

«В Петербурге запомнился мальчик, чей голос я слышал весь бой»

– Расскажите о вашем сотрудничестве с Fight Nights.
– У меня есть друг Александр Радунский, он мне и предложил, когда я уже не выступал в UFC, слетать в Москву, встретиться с людьми, которые организуют мне бой. Я сначала отнесся скептически, но прилетел сюда, познакомился с Камилом Гаджиевым и другими представителями FN. Они меня удивили. У них очень правильные представления о том, как развивать ММА в России, и я с радостью согласился. Сначала подрался здесь и благодарен им за то, что сделали шоу в Белоруссии тоже.

– А как вам прием болельщиков в Санкт-Петербурге, когда дрались для Fight Nights с Майклом Хэйсом?
– Запомнился маленький мальчик, чей голос я слышал во время боя. Очень приятный прием был. Я дрался с травмой спины.

Если бы это был бой в Америке, я бы снялся, но я понимал, что здесь затрачено столько усилий и средств, и просто не мог отказаться. Я выиграл по решению судей. Пусть не так, как хотел, но все же выиграл.

– У вас очень хорошая память…
– Это моя жизнь. Забывать было бы некрасиво и неправильно.

– А плохое тоже запоминаете?
– Да, конечно. Мстить не мщу, но мне иногда интересно посмотреть на людей лет через 20, что у них и как. Хотя сейчас меня никто не обижает по жизни.

– Карьерные вехи запоминаете? Например, вы за 15 секунд нокаутировали Пола Буэнтелло. У Бена Ротвэлла не было поражений три года до боя с вами…
– Конечно, я запоминаю такие вещи. Обязательно. 15 секунд – мой самый быстрый нокаут. Мне не хватило чуть-чуть до рекорда ММА, который составляет 8 секунд. Более того, я с детства веду дневник тренировок, где записываю все очень подробно. Анализ помогает готовиться к новым боям.

– Вы за свою карьеру ни разу не сдались сами — для вас это имеет особое значение?
– Меня нокаутировали, но я никогда не сдавался. Расскажу вам одну историю: когда я поехал тренироваться в Хасавюрт, занимался там с борцами вольного стиля. Я в этом знаю только основы. Со мной там после своих тренировок работал Билял Махов. Он мне действительно подсказывал, как и что делать. После одной из тренировок он мне предложил пойти побороться. Я обрадовался. Думал, он уставший как раз. И вот мы начали. Боремся 10 минут, 15, 20…

Он мне говорит: «Пока бьется сердце, с ковра не уйду». Я ответил, что тоже, а сам подумал, что это проверка на характер такая… В общем, мы с ним боролись два с половиной часа, пока не пришел тренер и не выгнал нас с ковра. Я про себя подумал: «Где же ты был раньше?» Я не пошел ни на обед, ни на ужин, ни на завтрак на следующий день, ни на разминку… Сил не было ни на что вообще. Будет возможность – обязательно снова поеду работать в Дагестан.

– Когда ждать вашего боя в Москве?
– У меня эксклюзивный контракт с UFC, поэтому в ближайшее время вряд ли. А вот на мероприятия готов приезжать с удовольствием. Намечается в декабре крупное событие, буду очень рад на нем присутствовать, если пригласят.

Другие новости, материалы и статистику можно посмотреть на странице бокса/ММА.

Новости и материалы
В аэропорту Саратова ввели ограничения из-за угрозы беспилотников
Тренер «Спартака» похвалил Дзюбу
В Астане завершился чемпионат мира по самбо 2024 года
ФСБ раскрыла, сколько денег предлагали российскому пилоту за угон вертолета
Пушков оценил планы Польши по созданию коалиции для защиты Украины от Трампа
МКАД перекрыли из-за массового ДТП
Сигэру Исиба переизбран на пост премьера Японии
В сети обсудили внешность дочери Гарика Мартиросяна: «Мисс Вселенная»
На Сахалине неизвестные угнали автомобиль с ребенком
В «Спартаке» негативно оценили итоги первой половины сезона в РПЛ
В СВР рассказали о планах США по выборам на Украине
Байопик о Трампе не выйдет в российский прокат
В США заявили, что украинские города могут стать непригодными для жизни
Православную церковь в Вестеросе заподозрили в шпионаже на Россию
CNN узнал, что Маск не станет занимать должность в администрации Трампа
В Москву вернулись редкие виды птиц
Zivert призналась, что не хочет заводить ребенка
Российские войска вошли в Курахово
Все новости