Цивилизация
— Как у вас появилась идея снять фильм «В поисках волн и частиц»?
— Как-то мы ехали в машине с астрофизиком Сергеем Поповым и думали, что бы нам снять глобальное и серьезное про современную науку? И Сергей предложил поставить картину о риске в науке. Сам Попов никак не сталкивается с риском: он спокойно занимается своими нейтронными звездами — топовыми темами в астрофизике. Но у Сергея есть знакомый, который работает в Государственном астрономическом институте им. П.К. Штернберга и всю жизнь ловит гравитационные волны. Всю жизнь ловит, но никак не может поймать. И вряд ли ему это удастся. Так к нам пришла идея снять фильм об ученых, которые выбирают не синицу в руке, а журавля в небе. Которые занимаются проблемами, обещающими новые знания человечеству. Правда, неизвестно, как человечество этими знаниями воспользуется. Но смысл в том, что лавры и Нобелевская премия достанутся тому, кто первым откроет гравитационные волны. А тех, кто занимался этим вопросом до него, — забудут.
Сергей предложил мне семь тем из физики. И я начал знакомиться с учеными, которые этими темами занимаются. Это был своего рода кастинг. Я остановился на трех темах — и, соответственно, на трех героях.
Потому что больше трех тем — это уже не фильм, а сериал.
— И кто стали героями фильма?
— Мой фильм — о физиках, которые ищут свои волны и частицы. Один герой надеется обнаружить гравитационные волны, другой — аксионы, третий хочет поймать магнитные монополи. При этом неизвестно, существуют ли предметы поиска на самом деле. Поэтому мой фильм — о самопожертвовании во имя высокой цели.
Главные герои картины — это физики Валентин Руденко, Сергей Троицкий и Андрей Ростовцев.
— «В поисках волн и частиц» относится к чистому научно-популярному жанру?
— Скорее, к просветительскому. Внутри фильма есть еще один фильм — анимационный, демонстрирующий движение волн и частиц. Как государство в государстве! А вообще моя картина — это сплав анимации и документалистики. Я постарался объединить в фильме и научное объяснение, и личную историю.
— Сколько длилась работа над фильмом?
— Больше года. И перед этим мы с Сергеем Поповым два года искали деньги.
— И где нашли?
— Денег нам дали Министерство культуры РФ и Политехнический музей. Без Политехнического музея мы бы ничего не смогли сделать!
— На какую аудиторию рассчитан ваш фильм?
— Мой фильм рассчитан на всех, кто интересуется наукой. Ученые, студенты, школьники — я думаю, всем было бы интересно его посмотреть. Фильм рассчитан даже на восьмиклассников, которые ничего не поймут, но захотят быть похожими на главных героев.
— В советское время снимались хорошие научно-популярные фильмы вроде «Квантовая физика в половине десятого», «Математик и черт», «Частная жизнь нейрона»...
— В Советском Союзе научно-популярным кино занимались студия «Центрнаучфильм» и ряд региональных студий («Киевнаучфильм», «Леннаучфильм»). Там трудились очень умные люди. Упомянутый вами «Математик и черт» — это не просто научно-популярный, это еще и игровой фильм. Просветительские фильмы очень хорошо финансировались. А люди, работающие в «Центрнаучфильме», даже планировали создать свой собственный советский Голливуд! В студии была крупная база с животными — лисами, волками, медведями, которые постоянно снимались в фильмах.
Научно-популярные фильмы были целой индустрией в советское время! У наших режиссеров даже Стивен Спилберг учился.
— Что тогда случилось с этим Голливудом после развала СССР?
— Что и со всей страной — произошел кризис. Но интерес к научно-популярному кино никуда не пропал. Научно-популярное кино сейчас возрождается.
Правда, интерес к просветительским фильмам пропал почему-то у нашего государства.
В этом году власть не профинансировала вообще ни одного научно-популярного фильма! В прошлом году я получил деньги от Минкульта на фильм «В поисках волн и частиц», и одновременно с этим были профинансированы еще три картины, в том числе «Озеро Восток» Екатерины Еременко. Но это четыре фильма на всю большую страну! При этом государство выделило деньги на 350 документальных фильмов, которые в большинстве своем не найдут зрителя.
— Почему, на ваш взгляд, государство не хочет давать деньги на научно-популярные фильмы?
— Честно говоря, у меня нет ответа на этот вопрос. Не понимаю — ведь научно-популярное кино намного интереснее, чем обычная документалистика! Документальное кино — оно не для всех. Его нельзя показать человеку с улицы. Посади незаинтересованного зрителя смотреть один из хрестоматийных документальных фильмов современности, снятый Сергеем Дворцевым «Хлебный день», — так он ничего не поймет. А научно-популярные фильмы интересны всем.
Сейчас же модно быть умным, никто не хочет выглядеть дураком.
— Сегодняшнее телевидение заполонили различные «Битвы экстрасенсов» и прочие лженаучные передачи. Как вы думаете, можно ли победить воцарившееся мракобесие? И каким способом?
— Я еще помню отечественное телевидение в те времена, когда на нем работали мудрые и ответственные люди: например, Наталья Сологубова, Михаил Дегтярь. На современном телевидении таких людей нет. А всех, кто там сейчас работает, нужно немедленно уволить! Только так можно победить мракобесие, льющееся с телеэкранов. Сам я закончил свое общение с телевидением в 2010 году. А до этого я снимал очень много фильмов для разных каналов — и вполне успешно. Канал «Россия», например, показывал наш с Капитоновским фильм «Во всем прошу винить Битлз» 25 раз — рекордное количество для телевидения!
— В вашем фильме «Возвращение Александра Сергеевича в Россию» вы ставите вопрос о выборе ученых между хорошо оплачиваемой работой за границей и «выживанием» на Родине. В фильме нет ответа на этот вопрос. Как бы вы сами на него ответили?
— Пока что научную карьеру лучше делать за границей.
Наука, как и искусство, вещь интернациональная. Творить надо там, где удобно.
Наука — это общее дело, дело для всего человечества. Но есть ученые, которые с триумфом возвращаются домой — например, Артем Оганов, но это скорее исключение из правил.
— Как вы оцениваете статус современных российских ученых? Что нужно сделать, чтобы физики и химики имели хорошую репутацию в обществе?
— Я не считаю, что у них плохая репутация в обществе. Умные люди всегда вызывают уважение.
Ученых у нас уважают. Умных людей вообще уважают. А то, что статус ученых не ценится, вам могут сказать сами ученые.
Но я не ученый! Я режиссер. И мне кажется, что,
когда ученые говорят о своем низком статусе, они просто хотят, чтобы им платили больше денег.
Но речь идет об уважении и почете, а не о деньгах. И уважение к ученым есть.
— С какими трудностями вы сталкиваетесь, снимая научно-популярные фильмы?
— Если не говорить о финансовой стороне, то самое сложное в этом деле — угнаться за наукой. Наука сейчас слишком сильно шагнула вперед. Физика настолько усложнилась, что объяснить ее на пальцах, как это делал Семен Райтбурт в короткометражке «Что такое теория относительности», практически невозможно. Даже физики разных отраслей часто не понимают друг друга! Когда мы с Сергеем Поповым писали сценарии для будущих фильмов, я ему говорил, что текст должен быть проще. Попов кипятился: проще, мол, уже невозможно.
В науке стали подниматься очень сложные темы. Объяснить, например, теорию струн рядовому зрителю — задача архисложная.
— Многие популяризаторы науки сокрушаются, что с каждым новым открытием их работы теряют актуальность. Вы разделяете эти чувства?
— В моих фильмах рассказываются человеческие истории. Вечные человеческие истории о выборе, о познании. И такие картины будут актуальны, даже если ученые обнаружат гравитационные волны!
— Как вы выбираете темы для ваших фильмов?
— Темы приходят по-разному: одни рождаются из бесед с друзьями-учеными, другие — из воспоминаний. Например, идея фильма «Дед, Василий и квадрат» родилась из детских воспоминаний о моем дедушке, который работал директором первого московского конного завода. Ребенком я любил там проводить время, фотографировать лошадок. У деда работал конюх дядя Вася — и вместе они вырастили жеребца Квадрата. Дядя Вася пришел на празднование столетия моего деда — и тогда я решил записать его воспоминания, сделать на их основе фильм про свою семейную историю.
— Какие у вас дальнейшие творческие планы?
— Планов у меня много — кто бы дал денег на их реализацию! Вот сейчас ни одна моя заявка не получила финансирования. Хотел снять кино про известного популяризатора науки и ученого, доктора физико-математических наук Сергея Попова, написал целый сценарий — но эта идея никого не заинтересовала. Зато мне предложили стать режиссером фильма про нейрофизиологов — сейчас нейрофизиология быстро развивается, появляются новые инструменты для изучения человеческого мозга и сознания. Было бы интересно снять картину на эту тему, но опять же все упирается в деньги.