Цивилизация
Нейтрализующие антитела к «омикрон»-штамму SARS-CoV-2 неэффективны против других вариантов коронавируса, выяснили вирусологи из Инсбрукского медицинского университета. Об этом они рассказали в пока не рецензированной статье, размещенной на сервисе препринтов medRxiv. Если результаты исследования подтвердятся, это окончательно опровергнет оптимистичное представление некоторых специалистов об «омикроне» как о «живой вакцине».
«Понятно, что при такой вирус-нейтрализующей активности относительно других штаммов никакой «живой вакцины» у нас не получилось, и, соответственно, народ после «омикрона» будет заражаться и другими штаммами, — рассказал «Газете.Ru» врач-иммунолог Владимир Болибок.
— Собственно говоря, так и получается — если посмотреть на динамику стран, где «омикрон» уже прошел, или пройден пик заражений, там получается какая вещь — люди заново болеют, причем некоторые — тем же «омикроном», цепляют другой подвариант».
Исследователи собрали образцы плазмы крови у 51 пациента спустя от пяти до 35 дней после первого положительного теста на SARS-CoV-2. Участников исследования разделили на четыре группы — вакцинированные и ранее не заражавшиеся, невакцинированные и не заражавшиеся, вакцинированные и переболевшие COVID-19, невакцинированные и переболевшие.
Высокий уровень нейтрализующих антител против всех вариантов SARS-CoV-2 наблюдался у вакцинированных участников или заражавшихся ранее другим вариантом. А вот у тех, кто не вакцинировался и не болел COVID-19 ранее, нейтрализующие антитела присутствовали преимущественно к «омикрону» – от других вариантов SARS-CoV-2 они были практически бесполезны.
«Наши данные подтверждают гипотезу о том, что вариант «омикрон» представляет собой отдельный новый серотип, — пишут авторы работы.
Поэтому невакцинированные люди, инфицированные только «омикроном», могут быть плохо защищены от заражения другими вариантами SARS-CoV-2, и, следовательно, для полной защиты им необходимо вакцинироваться».
«Большинство из антител, которые ранее протестировали от других штаммов, уханьского и «дельты», практически не нейтрализовали «омикрон», — рассказал «Газете.Ru» руководитель лаборатории геномной инженерии МФТИ Павел Волчков. — Было бы логично предполагать и обратное, что антитела от «омикрона» не нейтрализуют штаммы предыдущие в силу того, что «омикрон» достаточно отличается. Но здесь, конечно, нужно понимать, что концентрация имеет значение».
Титр антител от «омикрона» в крови в целом не будет настолько высоким, как от «дельты» и прочих вариантов SARS-CoV-2, поясняет Волчков. В отличие от прочих штаммов, часто поражающих организм системно, при «омикроне» инфекция проходит локализовано, в верхних дыхательных путях, поэтому в плазме крови оказываются сравнительно небольшие концентрации антител.
Первые дни с инфекцией сражается врожденный иммунитет, затем вырабатывается адаптивный, и к борьбе подключаются В-клетки и T-клетки, необходимые для синтеза антител.
«Судя по всему, В-клеточный иммунитет при «омикроне» должен быть локализован в лимфатических узлах верхних дыхательных путей, — говорит Волчков.
— Если бы они проанализировали секретирующиеся иммуноглобулины типа А и сравнили их, то, наверное, их бы поджидал небольшой сюрприз.
Смотреть антитела в сыворотке крови — это удобно нам. Удобно оттуда забирать образцы. К сожалению, это очень малоинформативно — как получать информацию не с поля боя, а какие-то отголоски, депеши, находясь далеко от боевых действий. Вот примерно такую же информацию мы получаем по этим антителам».
Антитела от «омикрона» способны защитить и от дельты, считает Волчков — но чтобы проверить это, необходим другой подход.
«Если поставить эксперимент, нормализовать пробы по количеству антител к вирусу, банально выделить серию моноклональных антител — вот это вот десять антител от «омикрона», вот это десять антител от «дельты», примерно к одной и той же части S-белка, и сравнить их таким образом, то, я уверен, мы немножко другой результат получим, — говорит он. — Безусловно, стоит ожидать, что антитела к «дельте» будут гораздо лучше нейтрализовать «дельту», а антитела к «омикрону» будут специфичны к «омикрону». Вот кросс-реактивность между ними действительно можно выявить».
«Дельта»-вариант SARS-CoV-2 тем временем никуда не делся, напоминает Болибок. Хотя в процентном соотношении «дельта» теряется на фоне «омикрона», до сих пор регистрируются десятки тысяч случаев заражения.
«Она развивается параллельно «омикрону» — просто гора «омикрона» заслоняет холмик «дельты», — поясняет эксперт. — И когда «омикрон» схлынет, мы опять увидим «дельту» во всей ее красе, со всеми ее последствиями».
Вакцинация хоть и позволяет значительно снизить риски, но панацеей, к сожалению, не является — по крайней мере, пока не появятся вакцины, направленные на формирование клеточного иммунитета.
«Как практикующий врач-иммунолог, могу сказать следующее, — рассказывает Болибок. — Само течение «омикрона» и коронавирусной инфекции в целом говорит, что нам нужно упирать на клеточный иммунитет.
Почему в начале пандемии не болели дети? У детей достаточно высокий уровень врожденного клеточного иммунитета. Они не заражались, не болели, у них даже антител не было. От них коронавирус отскакивал, как мячик от стенки.
Потом, в связи с адаптацией самой инфекции под человеческую популяцию, вирус уже приобрел какие-то черты — в основном, более высокую контагиозность — и стал к детям цепляться, преодолевая их врожденный противовирусный барьер. Соответственно, это говорило о том, что в основе борьбы с коронавирусом — создание клеточного иммунитета».
Для надежной защиты должны работать клетки иммунной системы организма, поясняет эксперт. Антитела сцепляются с вирусными частицами, не давая им проникнуть в клетки, но всегда находятся вирионы, которые проскочат мимо антител — и когда он проникнет в клетку и начнет в ней размножаться, они до него уже не доберутся.
«Сами защитные клетки иммунная система в большом количестве вырабатывать не будет — это ей дорого обходится, — отмечает Болибок. — Появились антитела — клетки иммунной системы уходят, остаются только клетки памяти. И волны 2020-2021 года шли с интервалом 7-8 месяцев. Потому что через полгода ослабевает клеточный иммунитет у тех, кто переболел, и начинается новая волна».
Спешить с вакцинацией после болезни Волчков не советует.
«По факту мы видим, что люди, которые переболели уханьской формой, они все еще не болеют и «дельтой», и «омикроном», хотя «омикрон», казалось бы, он настолько отличается, так сильно изменился, — рассказывает Волчков. — Безусловно, есть люди, которые болеют вторично. Но количество этих людей минимальное, и, даже если они болеют, все-таки мы видим, что у них болезнь течет очень легко».
Людям из групп риска — например, очень пожилым, — у которых не вырабатывается достаточно эффективный иммунитет к патогенам, привиться вскоре после выздоровления все же стоит.
Остальным же можно отложить вакцинацию примерно на полгода. Задача ученых же — внимательно следить за эволюцией SARS-CoV-2, прогнозировать появление новых штаммов и адаптировать к ним вакцины.
При вакцинации образуется большой спектр антител, большой пул иммунных клеток, которые держатся около трех месяцев. Поэтому те, кто вакцинировался недавно, защищены от «омикрона» лучше. Тех, кто вакцинировался давно, вакцинация уже практически не защищает.
«Антитела не защищают, потому что spike-протеин мутировал, и все, — говорит Болибок. —
А клеточный иммунитет — после вакцинации остается немножко клеточного иммунитета — он защищает».
Вакцины, которые применяются сегодня, рассчитаны на создание гуморального иммунитета — то есть, выработку антител. Вакцины для создания клеточного иммунитета, которые могли бы обеспечить защиту на несколько лет, пока что находятся на этапе разработки.