Цивилизация
Композитор и поэт Рихард Вагнер не отличался крепким здоровьем. В его анамнезе функциональные расстройства, кожные заболевания, сердечно-сосудистые патологии и острые инфекции. Однако более всего ему досаждали жесточайшие мигрени , которые композитор называл «чумой своей жизни». Семейство германских неврологов, Карл, Анна и Хартмут Гёбель, проанализировав партитуру оперы, а также письма, записки и дневниковые записи второй жены композитора Козимы, доказали, что свои страдания Вагнер запечатлел в музыке и либретто оперы «Зигфрид», третьей части цикла «Кольцо нибелунга». Статья опубликована в журнале British Medical Journal.
В сентябре 1856 года Вагнер приступил к созданию оперы. Он оставил воспоминания о своем самочувствии в тот период: «Я начал увертюру [к Зигфриду] 22 сентября. В это время возникло величайшее проклятье моей жизни, вызвав ужасные страдания. Напротив нашего дома устроился лудильщик и весь день терзал мои уши стуком своего молотка. Чувствуя отвращение оттого, что никогда не в состоянии найти дом, защищенный от любого рода шумов, я был готов отказаться от сочинения, пока это непременное условие не исполнится».
Эти слова свидетельствуют о выраженной фонофобии — непереносимости звуков, которая сопровождает приступ мигрени.
А вот письмо от 27 января 1857 года, адресованное Ференцу Листу: «Мое здоровье так плохо, что в течение десяти дней после того, как я закончил набросок первого акта «Зигфрида», я был буквально не в состоянии написать ни одного такта без того, чтобы работу не прервала пульсирующая головная боль. Каждое утро я сажусь, вперяюсь в бумагу и доволен не меньше, чем когда читаю Вальтера Скотта. Дело в том, что я опять перегружаю себя, и как мне восстановить силы? С «Золотом Рейна» все получилось хорошо, учитывая мои обстоятельства, но «Валькирия» причинила мне много боли. В настоящий момент моя нервная система представляет собой расстроенное фортепиано, и на этом инструменте мне предстоит создавать «Зигфрида». Мне кажется, что струны, наконец, порвутся и все закончится. Мы не можем этого изменить; такая жизнь подходит только собакам».
Все эти мучения в полной мере воплотились в первом акте оперы.
Его первая сцена представляет собой необычайно яркий эпизод головной боли. В музыке явственно слышится пульсация, сначала фоновая, а потом нарастающая и постепенно все собой заполняющая.
А на сцене в это время, усиливая эффект, стучит молотом кузнец Миме. Помните лудильщика напротив дома Вагнера? Миме принадлежат и первые слова либретто: «Плохо мне! Боль без конца!»
Вагнер страдал не простой мигренью, а мигренью с аурой — зрительными расстройствами, сопровождающими приступ.
Свет мерцал в его глазах, раздражал страшно, что композитор и воплотил в третьей сцене первого акта. Ее открывает мерцающая, зигзагообразная мелодия. Миме в это время поет: «Проклятый свет! Что вспыхнуло там? Что блещет, трепещет, что брызжет, дрожит, что веет, кружит и реет вокруг?» Эти слова описывают расстройство зрения, типичное для ауры мигрени.
Частота мерцания при ауре мигрени определена экспериментально и составляет примерно 17,8 Гц.
Начало третьей сцены написано в размере две четверти, и альты и скрипки, изображающие мерцание, играют 16 шестнадцатых нот на такт, что соответствует 16 Гц или 120 ударам в минуту и близко к частоте мерцания при мигрени. Многие дирижеры выбирают в этом месте более медленный темп, но в репетиционных примечаниях к премьере «Зигфрида» в 1876 году Вагнер четко дал понять дирижеру Хансу Рихтеру, что играть надо быстрее: «Если бы вы не были такими скучными парнями, «Золото Рейна» окончили бы за два часа».
Очевидно, композитор добивался от исполнителей максимально правдоподобного ощущения головной боли.
По мнению Вагнера, первый акт «Зигфрида» превзошел все ожидания. Однако годом позже ему пришлось прервать работу на середине второго акта. Перерыв растянулся на 12 лет, второй акт был окончен в 1864 году, а опера целиком – в 1871 году. В 1876 году состоялась премьера.
Некоторые современные оперные режиссеры стараются, чтобы слушатели прочувствовали мигрень Вагнера как свою, поэтому в их постановках Миме явно страдает от сильнейшей головной боли: сжимает голову руками или горстями глотает таблетки, а в третьей сцене его слепит мерцающий свет. Нетворческие муки Вагнера до сих пор изливаются на любителей его музыки.