Цивилизация
1 июля 2006 года Франция обыграла на чемпионате мира Бразилию, а английские туристы Тони и Эмили потеряли в вымышленном городе Шалон-дю-Буа сына. Отец отпустил руку пятилетнего Оливера, чтобы похлопать голу Зидана, мальчик исчез, а сценарий сериала разошелся пополам. В одной части — про 2006-й — ребенка ищет вся Франция. В другой — про 2014-й — расследование продолжают только спившийся Тони и вышедший на пенсию детектив Батист. Эмили теперь живет с волонтером, помогавшим в поисках восемь лет назад. Другие участники тех событий отмахиваются от Тони, как от безумца. У него остается одна жалкая зацепка: фото, где на неизвестном китайском мальчике точно такой же желтый шарф, как у Оливера. Батист неохотно ее проверяет — и у героев возникает новая надежда.
Сериал «Пропавший» («The Missing») вскрывает один из главных козырей в первые же минуты: те, кто ищет мальчика в 2006 году, не добьются успеха.
С этим спойлером сложно смириться, но очень быстро проясняется, что он не портит сюжет. Напротив, драматургическая конструкция становится еще интереснее. То, что происходит в 2006-м, напоминает «Исчезнувшую» Дэвида Финчера — и реальные выпуски новостей. Безутешная семья из объекта всеобщего сочувствия превращается в жертву журналистов. На каждого участника расследования что-то давит. У главного героя темное прошлое, на одного из жандармов есть компромат, у жены возникает странная связь с волонтером и его сыном — сверстником пропавшего Олли. Эта часть сериала — скорее социальный (и семейный), чем детективный триллер.
Настоящее расследование начинается только в 2014-м — и уж здесь-то и расползается нуар скандинавской густоты.
Атмосфера отчаяния и жестокости становится тем сильнее, чем ниже опускается герой и чем чаще монтаж накладывает на серую осень-2014 солнечное лето-2006.
Склеивать счастливое прошлое с ужасным настоящим — жульнический прием, но актеры сериала делают его легитимным. Ирландец Джеймс Несбитт (гном Бофур из «Хоббита», как бы смешно это ни звучало) умирает на экране по сто раз за выпуск, стоит его промокшему герою с бумажкой в руках услышать очередное «нет». Актриса Фрэнсис О'Коннор (жена «Мистера Селфриджа») решает сложнейшую задачу: показать ту черту, после которой у Эмили появляется право на новую жизнь. При такой игре нет ничего страшного в том, что сценаристы отправляют героя ночевать в том же отеле, что и восемь лет назад (тогда — с дружной семьей, теперь — свернувшись в калачик среди бутылок), а героиню — бегать по улице за чужими детьми. Не хуже в сериале представлен французский (причем франко-мусульманский) кинематограф. Пожилого инспектора играет Чеки Карио, многолетний посол страны в Голливуде. Молодого жандарма — Саид Тагмауи, любимец Матье Кассовитца, с годами превращающийся в марокканского Аль Пачино.
Даже британец Джейсон Флеминг, вечный бандит из фильмов Гая Ричи и клоун из «Вия», преображается в необычной роли — доброго самаритянина, который так увлекся помощью семье, что похитил из нее еще одного человека.
В итоге сложно понять, какая из частей этого сериала интереснее: та, где исследуются пределы мобилизации воли ради семьи, или та, где улика за уликой складываются в ужасающую картину. Уже сейчас, после половины сезона, «Пропавшего» можно назвать европейским «Настоящим детективом». С той разницей, что хит канала HBO рассказывал о зле мистическом и затягивал в свою американскую готику героев, какими бы реальными они ни казались. А здесь живое и настоящее абсолютно все. И, как это часто бывает с живым и настоящим, это «абсолютно все» в каждом кадре испытывает и причиняет боль.