Цивилизация
Скончался известный российский физик, основатель московской группы коллаборации LIGO Владимир Борисович Брагинский. Ученый умер на 85-м году жизни.
Свою научную карьеру Владимир Брагинский начал в 1955 году, когда стал работать на физическом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова. В 1969 году ученый получил звание профессора, возглавлял радиоотделение физического факультета, затем — кафедру молекулярной физики и физических измерений, а в 2001–2002 годах был заведующим кафедрой физики колебаний. В 1990 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук, последние годы входил в состав комиссии РАН по борьбе с лженаукой.
Владимир Брагинский предсказал и экспериментально продемонстрировал эффекты, которые лежат в основе многих современных достижений в области макроскопической квантовой механики.
Ученый предсказал существование нескольких физических эффектов, в частности спин-квадрупольного гравитационного эффекта, порождаемого нулевыми колебаниями вакуума трения, а также стандартного квантового предела.
Сам термин для обозначения этого явления был предложен Кипом Торном, американским физиком, одним из основателей проекта по поиску гравитационных волн — LIGO.
С Кипом Торном Владимир Брагинский сотрудничал очень тесно: сам российский физик был основателем московской группы коллаборации LIGO. Вообще, в процесс поиска гравитационных волн, которые ученые искали почти столетие, наша страна включилась именно благодаря Брагинскому. В 1993 году московская группа физиков начала сотрудничество с международной коллаборацией.
Об открытии гравитационных волн было объявлено 11 февраля 2016 года, а зафиксированы они были 14 сентября 2015 года в 13 часов 51 минуту по московскому времени. Специалисты считают это открытие главным претендентом на Нобелевскую премию по физике текущего года. Ученые отмечают, что вклад Владимира Брагинского в работу был очень значимым.
«Очень важно и примечательно, что
фундаментальные открытия, сделанные замечательным российским ученым Владимиром Борисовичем Брагинским и его коллегами (квантовые пределы, способы квантовых измерений и квантовые флуктуации), оказались нужны и востребованы в этом проекте»,
— говорит Игорь Биленко, профессор кафедры физики колебаний МГУ. С ним согласен и Сергей Вятчанин, заведующий кафедрой физики колебаний и коллега Брагинского. «Владимир Борисович — мой учитель, и я его с гордостью называю этим именем, — рассказал ученый отделу науки. — У него два таланта. Первый — он сумел собрать великолепную команду, которая и сейчас существует (это наша группа), сумел «поджечь» молодежь, чтобы она пошла за ним. Второе — он всегда пытался делать фундаментальные вещи. Кандидатская диссертация у него была по СВЧ, а потом он сменил тематику, перешел на эксперименты с пробными телами. Он получил экспериментальное доказательство принципа эквивалентности — это одно из оснований общей теории относительности, потом он занимался поисками частиц с дробным зарядом — это тоже эксперимент, который нужен для определения фундаментальных понятий физики, понимания, какая теория работает, а какая нет.
Потом он одним из первых повторил опыт Вебера для твердотельных гравитационных волн: алюминиевая «болванка» в полторы тонны весом висела в вакууме, и, если приходили гравитационные волны, она должна была регистрировать.
Эта деятельность, как и у Вебера, не увенчалась успехом. Потом началась деятельность по поиску гравитационных волн лазерными антеннами: наша группа вовлечена в нее уже более 20 лет, и сейчас она дала результат — обнаружен гравитационный сигнал. Попутно Владимир Брагинский много сделал для теории квантовых измерений, поскольку чувствительность гравитационных детекторов близка к ограничениям стандартного квантового предела. Ну и многие другие вещи.
Я думаю, когда об обнаружении гравитационных волн было объявлено, он успел об этом узнать.
Но он уже тогда был болен, и у меня не было возможности с ним встретиться. Семье было сказано, и они обещали ему передать. Он говорил, что это была его мечта: «Поймают — значит, все хорошо».
О том, каким человеком был Владимир Брагинский, отделу науки рассказал и Юрий Киселев, механик, сотрудник кафедры физики колебаний физического факультета МГУ. «Я работал в его группе — Брагинский часто мне давал задания в области электроники, в области приборов, которые нам нужны были, — я их сидел и исполнял. Он гениальный ученый, один из первых, кто поймал гравитационные волны, которые сейчас очень популярные и модные, а в связи с последним сообщением все с ума сошли. Он получил за это много всяких титулов в зарубежных академиях наук (Владимир Брагинский был членом Европейской академии, почетным зарубежным членом Американской академии искусств и наук, иностранным членом Национальной академии наук США. — «Газета.Ru»).
Брагинский — добрейший человек, он отлично относился к людям. Приходишь к нему — он тебе обязательно нальет чая, обязательно пирожок положит. Я ему говорю: «Я не пью чай, я пью кофе». Он: «У меня кофе нет» — и я шел к себе за кофе, а потом снова к нему в кабинет возвращался.
И семинары у него были очень интересные — народ узнавал все больше и больше.
Не было такого, что он одно и то же по двадцать раз повторял. У студентов и аспирантов глаза квадратные становились — столько они узнавали нового на каждом занятии. С человеческой точки зрения ему цены нет.
Он был очень добродушным, очень грамотным человеком — с ним интересно было общаться. Никогда не было никаких заковырок, никаких обид. Это человек, о котором нельзя сказать ни одного плохого слова. Иногда он ко мне приходил и говорил: «Сахарку нет?» При этом он — член-корреспондент, а я — всего лишь механик.
Он всегда говорил добрые слова, но при этом сильно ругался, когда делали что-то не так, как надо.
В последние два года он плохо себя чувствовал — у него же было несколько операций сердечных. Было видно, что ему нехорошо. Мучился он очень сильно — но не показывал вида. Иногда спрашивал нас, как здоровье. Мы ему: «Нас интересует прежде всего, как ваше здоровье». «Я здоров как бык!» — отвечал он.
У него всегда было много гостей из научной элиты — американцев, японцев, немцев. И вообще, я считаю, что он прожил счастливую жизнь. У него была хорошая семья — замечательные жена и сын. Сын у него тоже физик. Сыну он постоянно звонил! В общем, семейная обстановка у него прекрасная была. И на работе все было отлично».