Цивилизация
— Чем вас привлекла идея сериала «Кошка»?
— Меня привлекла сама фигура моего героя Олега Турова. Потому что обстоятельства, в которых он находится, крайне интересны для актерского воплощения. Человек имеет дело с камнем — то есть в нем есть философия камня. И мне было очень интересно зайти именно в эту энергию, сыграть такого человека, потому что до «Кошки» у меня ничего подобного в кадре не было. И то, что с ним происходит в сценарии, тоже показалось крайне любопытным.
— Что вы вкладываете понятие «философия камня»?
— Мне захотелось построить действительно крепкого, эталонного мужчину, защитника, опору во всех смыслах, человека слова, человека больших, твердых, крепких принципов. И, конечно же, было интересно разрушить такого человека, посмотреть, что находится у него внутри. За всем этим камнем, как оказалось, бьется хрупкое, любящее сердце.
— Если можно, расскажите, какие сценарные моменты вас заинтересовали?
— У матери Турова, которую он очень любит и почитает, болезнь Альцгеймера — это раз. Второй момент — у Турова есть брат, который для него действительно вторая половина, и они вместе начинали бизнес. Мой герой отдает себя полностью этим людям — брату и маме. Уже только поэтому мне было интересно поучаствовать в проекте. Ну и, конечно, режиссер Карен Оганесян, который дал полную свободу для воплощения этого персонажа, поэтому в образ и характер привнесено очень много вещей, которые не звучали в сценарии. Он позволил интегрировать их туда.
— Что своего вы привнесли в этого персонажа?
— Во-первых, я привнес идею, что он другой национальности. Это было первое изменение, которое мы согласовали с Кареном, ему это очень понравилось. Отсюда возник внешний вид Турова — лысая голова, борода, пластика и объем этого человека. Мне показалось, что он очень крепкий физически. Мы немного подкорректировали сценарий и диалоговую часть некоторых сцен. Кареном было найдено много смелых решений. По взаимодействию с ним, можно сказать, это был абсолютный фристайл, но хорошо подготовленный, не спонтанный.
— С какими артистами вы взаимодействовали больше всего на съемках «Кошки»? Как можете описать этот опыт?
— Со всеми прекрасно провел время. Очень круто. Забавно, что с самой Кошкой (героиня Анастасии Тодореску) мы не пересекаемся. Это параллельно идущая история.
— В соцсетях вы рассказывали о дружбе с коллегой по сериалу «Жить жизнь» Романом Васильевым. Как зародилась эта дружба? Что вы цените в Романе?
— Мы дружим, потому что у нас похожий юмор, и просто мы на съемках поймались в кадре. Это достаточно ценная вещь, когда понимаешь, что перед тобой человек, который тебя слышит. На этой волне мы подружились. И мечтаем опять где-то творчески соединиться.
— Как вы абстрагируетесь от психологически сложных ролей и возвращаетесь к своей жизни? Бывают ли случаи, когда особенно сложный персонаж вас не отпускает и приходится прибегать к каким-то методам вроде психотерапии?
— На самом деле момент выхода из роли гораздо интереснее, чем момент входа. Потому что это всегда по-разному. Где-то возникает уверенность, что есть схема выхода из роли. Но в другом проекте эта схема может не сработать. Это настолько подвижный инструмент, что каждый раз он меняется. Например, недавно я просто поменял локацию, уехал в лес и провел там две недели. И меня отпустила атмосфера героя, которого я делал в кадре. Иногда резкий вход в другую роль может являться моментом сброса прежней энергии. А где-то я сталкиваюсь с дилеммой, как мне выходить из атмосферы прожитой роли. Например, сейчас у меня происходят съемки в потрясающем проекте Ильи Хотиненко и Святославы Сагуновой. Мы взаимодействуем с актрисой Ангелиной Загребиной и выстраиваем неоднозначную атмосферу пары. Как я буду выходить из этого с учетом той плотности контакта, которую мы сами определили, я пока не знаю… Посмотрим, когда закончатся сьемки.
— После какой роли вы две недели отходили в лесу?
— Сериал «В клетке». Там был заявлен настолько липкий и яркий герой, что я не могу сказать, что эта атмосфера до конца выветрилась из меня. Она присутствует, но уже не доминирует. Она присутствует — как опыт, как воспоминание, и так практически с каждой ролью. В конечном счете, все это становится моим эмоциональным телом.
— Прибегаете ли вы к существованию в образе какого-то персонажа и общению через него с малознакомыми людьми, чтобы лучше вжиться в роль?
— Я только так и готовлюсь.
— Недавно режиссер Илья Аксенов сказал, что умение врать и манипулировать — это самые недооцененные и важные навыки для актера. Он объяснил, что обладание этими скиллами необходимо, чтобы не попасться на манипуляции со стороны других людей. А у вас есть эти навыки? Сталкивались ли вы с попытками манипулировать вами — и как их пресекали?
— Нет, у меня нет таких навыков манипуляции. С недавних пор я нахожусь в здоровой модели взаимодействия с собой и с миром. Мне это очень нравится. Поэтому мне сразу бросается в глаза, если человек пытается вдруг что-то подобное исполнить в мою сторону. Ничего особенного я не делаю, чтобы пресечь эти попытки. Я просто отхожу в сторону и стараюсь не взаимодействовать с теми людьми, которые могут быть для меня потенциально опасны. Это обычная психологическая гигиена. Я имею право заявить свои границы. Я могу выбрать не общаться с человеком. И эти люди все реже и реже появляются в моей жизни.
— Многие СМИ тиражировали выжимку из вашего интервью с цитатой о том, что вы были абьюзером в отношениях из-за неуверенности. Сложно ли вам было признаваться в этом широкой аудитории? Что для вас это признание значит?
— Совершенно не сложно. Я считаю, что это важный акт, потому что это выносит на широкую публику искреннее, близкое многим послание. Потому что это в какой-то мере объединяет людей, которые тоже находятся или находились в таких взаимоотношениях. Это, по сути дела, освещение проблемы. Это благое сообщение на самом деле. Оно суперважное — благодаря огласке люди, которые сейчас находятся в этом, могут понять, что они не одни и что это не навсегда.
— Прокачало ли вас как-то в психологическом плане участие в сериале «Жить жизнь»? Что нового для себя вы вынесли из этого проекта?
— Да нет, не прокачало на самом деле. Во-первых, повторюсь, благодаря этому сериалу у меня появился друг, а это уже огромное приобретение. Во-вторых, я просто очень круто провел время. Да, было непросто снимать эту работу, но я кайфанул. Это очень крутой процесс был. Не скажу, что я получил какие-то мощные психологические инсайды. Другое дело, что было интересно строить этого персонажа. Для того, чтобы его построить, возникло большое количество параллельной литературы, в которой я пытался найти ключ к Владиславу, чтобы заявить в кино такого манипулятора. Все артисты, которые участвовали в этом проекте, были на одной волне.
— Вы говорили, что никогда не тянулись к Голливуду, но вас привлекал европейский кинематограф. Почему?
— Потому что на тот момент мне была близка эстетика артхаусного кино, а Европа была его олицетворением для меня. И так получилось, что с такого кино и началась моя европейская карьера: это была работа французского режиссера «Eastern Boys», потом голландская работа «Out of Love», попадающая в эту же категорию кино. То есть это небольшое, зрительское, в некотором смысле камерное кино. И мне было интересно попробовать себя в этом. Но это не значит, что я умаляю каким-то образом голливудское кино. Оно прекрасное, оно сильное, там очень много шедевров. В любой стране очень много шедевров.
— Есть ли у вас занятость за рубежом? Повлияли ли последние события на вашу востребованность за границей?
— Последний год нет занятости за рубежом. Вся занятость здесь. И это мой выбор.
— Вашим режиссерским дебютом был короткий метр «Молитва». Почему вы больше не снимаете фильмов?
— Мистика.
— А есть желание?
— Да, есть желание — и написано много идей, которые требуют максимального включения, но из-за плотности графика пока не могу прихватиться. Возможно, ветер поменяется и придет правильное время для воплощения того, что задумал. Уверен, что придет.
— Вы говорили, что занимаетесь прозой и поэзией. Вы продолжаете сейчас что-то писать? Что вас вдохновляет? Планируете ли выпустить свои произведения?
— Конечно. Это всегда идет рядом и помогает мне смотреть на повседневную реальность с поэтической точки зрения. Это важный вектор развития для меня. Много идей возникает в связи с тем, что в моей жизни есть поэзия, которую я активно использую и в кино. Я продолжаю работать над сборником стихов и проектом theSitter, где экранизирую свою поэзию и прозу. В ближайшее время выйдет три новых видеоарта, поэтических отрывка. Я их очень жду!