Цивилизация
30 лет назад в решающую фазу вошла операция «Прорыв» по освобождению серых китов, зажатых во льдах близ мыса Барроу в штате Аляска. События получили широкую огласку в СМИ и стали примером успешного межнационального сотрудничества.
История началась 7 октября 1988 года, когда охотник-эскимос Рой Ахмаогак случайно обнаружил запертых в полынье животных. Около часа он внимательно наблюдал за ними: киты с трудом находили в своем «бассейне» возможность нормально дышать. Освободиться из толстых слоев льда самостоятельно для них не представлялось возможным. Китам непременно грозила бы мучительная смерть, не прояви Ахмаогак сострадания.
Мужчина привлек на помощь соседей по деревне Инупиак, но даже совместными усилиями им не удалось решить задачу.
Стараний пытавшегося прорезать дорогу во льду Ахмаогака оказалось недостаточно. Равно как безуспешными были попытки остальных с использованием насосов не позволить толще заново образоваться за ночь. Но китов все равно не оставляли без моральной поддержки, упрямо пытаясь если не пробить лед, то хотя бы предохранять полынью от дальнейшего замерзания.
Животным дали имена на эскимосский манер – Путу, Сику и Каник. Мэр местного поселения, дядя охотника — Джордж Ахмаогак подчеркивал, что для успеха операции спасателям необходимо «думать, как киты».
По иронии судьбы, первым пришел на выручку пленникам человек, всю жизнь занимавшийся именно китобойным промыслом. Правда, серые киты не являлись обычной целью Ахмаогака-младшего. Эта разновидность проводит лето к северу от Аляски, а на зимовку мигрирует к мексиканскому побережью. Истребление серых китов в коммерческих целях в какой-то момент поставило вид на грань исчезновения, поэтому к концу 1980-х они находились под защитой федерального закона. Охота на морских млекопитающих была запрещена.
Причина попадания трех особей в ледовый капкан близ Барроу так и осталась загадкой. Ученые предполагали, что киты отбились от стаи и ушли на восток в поисках пропитания. Увлекшись охотой, они пропустили сигналы вожаков о выдвижении на Мексику. Как рассказывали биологи, в схожих обстоятельствах каждую осень гибнет по несколько китов. Джим Харви из Национальной лаборатории морских млекопитающих называл такую смертность естественным отбором и пояснял, что с биологической точки зрения в спасении животных не было смысла.
Уже после операции инициативу по вызволению китов жестко критиковали и другие ученые, кивавшие на высокую стоимость ее подготовки и проведения – более $5 млн.
Вскоре судьбой млекопитающих озаботился местный биолог Джефф Кэролл. Он сохранял надежду на самостоятельное спасение китов, однако температура, как назло, упала до рекордно низких для октября отметок. Мороз угрожал закупорить остававшееся во льдах отверстие и попросту утопить китов. Шли дни – тенденции к улучшению не было. Тогда Кэролл забил тревогу и сделал все возможное, чтобы о бедствии узнало как можно больше людей.
На ситуацию в море Бофорта обратили внимание журналисты. Попавшие в ловушку природы киты превратились в постоянных героев сюжетов на ТВ. Сотрудники «Гринписа» (организация признана в РФ нежелательной), к которым обратились за комментариями репортеры, лишь разводили руками, сетуя на отсутствие необходимого оборудования. Прибывшая на место активистка Синди Лоури из этого ведомства предложила выманить узников китовыми песнями. По ее убеждению, животные сами пробили бы ледовую массу и прорвались в открытое море.
Время шло. На девятый день после обнаружения Ахмаогаком киты начали проявлять признаки стресса. Одновременно состоялось совещание капитанов китобойных шхун из числа эскимосского населения. Несколько охотников выступили с предложением застрелить животных и так избавить их от страданий. Радикальная позиция, впрочем, осталась в меньшинстве.
С возрастанием резонанса спасением океанских жителей заинтересовались власти США. Национальное управление океанических и атмосферных исследований отправило к месту ЧП ученых-цетологов. Ответственным за спасательную операцию был назначен офицер Рон Моррис из Национальной службы морского рыболовства. Несколько дней к «бассейну» безуспешно пытались подогнать баржу. На поверку идея оказалась бесполезной. Не было реализовано на практике и предложение использовать взрывчатку. Не прошел захват китов в сети и вывоз на вертолете.
Пытаясь вырваться самостоятельно и явно пугаясь людей (помимо спасателей у полыньи круглосуточно дежурили толпы журналистов), киты метались в «проруби» и получали ранения острыми осколками льда. Вода вокруг окрашивалась их кровью.
«Душераздирающее зрелище: стараясь получить воздух, они разбили носы в мясо, до костей», — отмечали очевидцы.
Первым потерял силы младший из животных девятимесячный Каник, которого участники операции ласково называли Кость. Он начал хрипеть и 21 октября умер от нехватки кислорода и, как предположили ветеринары, развившейся пневмонии. Гибель остальных особей как могли отсрочивали специалисты.
Только тогда Государственный департамент США призвал на помощь находившиеся неподалеку советские корабли – ледокол «Адмирал Макаров» (это построенное в 1975 году судно по-прежнему в строю и продолжает участвовать в спасательных операциях и в наше время) и судно-снабженец «Владимир Арсеньев». В политическом плане вынужденное обращение к СССР осложнялось сложной историей взаимоотношений советских моряков с организацией «Гринпис»: пятью годами ранее активисты организации, выражая протест против убийства китов, вторглись на сибирскую станцию и подверглись аресту.
И все же «Адмирал Макаров» и «Владимир Арсеньев» откликнулись на просьбу и 24 октября пришли к полынье. Весь день они таранили лед, а затем, действуя в соответствии с перестроечным курсом на гласность, позволили американским журналистам подняться на борт ледокола.
«Вся наша страна, как и другие, следит за спасением китов, затаив дыхание. Мы любим животных», — заявил один из советских офицеров.
26 октября в ледяном хребте наконец-то образовался проход. Участники «Прорыва» приготовились праздновать победу, однако киты отказались уплывать в море, боясь дрейфующих осколков льдин. Тогда офицер Моррис попросил команду «Владимира Арсеньева», уже собиравшуюся покинуть место операции, очистить и расширить образовавшуюся «дорогу жизни». В итоге киты все-таки ушли по прорубленному для них каналу. Так посчитали спасатели, не обнаружившие Путу и Сику в полынье и поблизости в ходе наблюдения с вертолета.
«Американцы не верили в возможности наших ледоколов. Но когда они посмотрели, как после двух ударов стамухи разлетелись, они изменили свое мнение»,
— вспоминал капитан ледокола Сергей Решетов, начавший операцию словами на английском, произнесенными в прямом эфире американского телевидения, — «Давайте резать лед».
«Корабль пробил лед до входа в лагуну, но дальше идти не мог, поскольку глубина стала критической - 6-7 метров при осадке ледокола 10 метров. Наступила очередь «Владимира Арсеньева», — рассказывал гидролог «Адмирала Макарова» Николай Шаталин.
Практически чиркая по дну брюхом, «Арсеньев» дробил лед в проливе, расчищая проход к каналу, который прорубали американцы.
В 2012 году на мировые экраны вышел фильм «Все любят китов», снятый по мотивам событий у мыса Барроу. По словам участника операции, в 1988-м – первого помощника «Адмирала Макарова» Владимира Мороза, его не обидели некоторые характерные американским режиссерам стереотипные образы в киноленте – вроде группового распития водки матросами на капитанском мостике. Гораздо важнее сам факт выхода картины, уверен он.
«Мы уже возвращались во Владивосток в составе двух кораблей. И тут получаем радиограмму, подписанную Горбачевым, о том, что необходима помощь трем китам, попавшим в ледовый плен у берегов Аляски. Семья китов с маленьким детенышем зашла в лагуну бухты Барроу, и не смогла выбраться из-за раннего движения льдов. Когда нам предоставили карту, мы поняли, что задача гораздо сложнее, чем кажется. Мы запросто могли сесть на мель и остаться зимовать во льдах.
В фильме показано, что мы пробиваем лед в три попытки, а на самом деле эта задача заняла 5 дней.
Нам сильно помогли местные жители, которые с помощью бензопил за несколько дней проделали 700 лунок, чтобы соединить ловушку, в которую попали киты, с большой водой. И только тогда все получилось», — рассказывал Мороз в интервью vl.ru.
Чтобы успокоить животное, моряк гладил его по голове: «Внезапно возле тебя возникает такая огромная масса с прилипшими ракушками, и ты даже не понимаешь, что это живое существо, — настолько оно большое».
В 1989 году американец Тимоти Дагген подарил Владивостоку памятник, изображавший трех китов, выныривающих из воды. Через восемь лет испортившийся деревянный монумент заменили бронзовой репликой.