Цивилизация
«Я был в Каире ровно накануне тех событий. В аэропорту увидел полицейского – худенький, больной, спал стоя. Так и выглядело тогда египетское общество и египетская власть. Было ясно, что режим Хосни Мубарака долго не выдержит», – вспоминает политический обозреватель телеканала «Русия аль-Яум» Салям Мусафир.
Он видел, как по утрам на улицы Каира выходят студенты, рабочие, чиновники. Все они отстаивают огромные очереди, чтобы купить себе порцию «фул медамес» – дешевого блюда из бобов. Готовят его на открытом огне.
«Я смотрел в окно номера в гостинице и не видел города из-за смога. После завтрака остается много мусора, его собирают дети. Каир – самый грязный город. В арабских странах столица – показатель, зеркало. Там и начинаются революции», – говорит он.
25 января тысячи людей, недовольных затянувшимся правлением Мубарака и вдохновленных событиями в других арабских странах, вышли на улицы.
«День гнева» вместо книжной выставки
«Двадцать четвертого января я разговаривал с сотрудником российского посольства. Он мне сказал, что завтра 25-е число, и есть два варианта: полиция выстоит, и будем жить, как раньше, либо полиция уступит, и будут большие проблемы. В итоге она не выстояла», – вспоминает Дмитрий Масленников.
Мужчина владеет туристическим бизнесом, живет в Каире уже 25 лет, женат на египтянке, у них подрастают дети. Семья Масленникова – христиане.
25 января 2011 года, в «День гнева», как его прозвали в народе, люди собираются на площади Тахрир для мирной демонстрации, требуют, в первую очередь, повышения зарплат. Требования на первых порах – вполне умеренные, экономические, против власти как таковой первоначально люди не выступают. Но людей необычно много. Пытаясь совладать с протестующими, в центр стянута вся полиция. Власти отключают в городе интернет и мобильную связь.
«Во вторник я поехал по делам. Вдруг я заметил, что на улицах что-то не так: все ездят по встречной, на дорогах полный бардак. Я подумал, что же случилось? А на улицах не было ни одного полицейского! Спустя время одного увидел. Он куда-то в спешке бежал. Я его остановил. «Где вы все?» – спрашиваю. Он ответил, что всех на центральную площадь Тахрир согнали. В самом городе не осталось даже постовых», – рассказывает Дмитрий.
Журналист Раид Джабер прилетел в Каир 24 января, чтобы принять участие в книжной выставке. Вместо культурного мероприятия ему пришлось каждый день освещать события на площади Тахрир. В первый день он оказался в эпицентре событий просто на спор: заявил египетским коллегам, что демонстрации не будут иметь серьезных последствий.
Пришлось сходить на площадь, чтобы лично во всем убедиться. И опровергнуть собственное утверждение.
София Жуковская, занимающаяся бизнесом, связанным с обслуживанием VIP-туристов, живет в Египте около 20 лет. Женщина не интересуется политикой, поэтому события 25 января стали для нее полной неожиданностью.
«Меня разве что подруга предупредила, чтобы я в Россию позвонила маме, потому что потом все отключат. Я сначала удивилась. Но в первый же день выключили все – интернет, мобильную связь. Было страшно. Друг пришел, принес две пачки макарон и курицу. «Вот военный паек», говорит», – вспоминает София.
По ее словам, на улицах были военные, танки. У многих людей в руках было оружие. Приехали в аэропорт – наши авиакомпании уже не работают. Выяснили, что летают только египетские авиалинии. Эвакуации иностранцев тогда еще не было. Уехать куда-то можно было только за свой счет.
«Но банки-то тоже закрыли! К счетам не было доступа, деньги застряли. У меня на руках всего $500 было», – говорит она.
Пришлось возвращаться домой. А там прямо под окнами стреляли, вокруг разгром, поделилась Жуковская. «Интернета дней 10-12 не было. Революция была страшна тем, что ба-бах – и выключили всю связь», – уверена София.
Ее друг-египтянин, христианин, владелец Salama-shop (специализируется на продаже алкоголя и говядины) Амир Салама говорит, что, хотя это было давно, он «помнит все, словно это случилось вчера». «В начале мы увидели в Facebook (владелец компания Meta признана в России экстремистской и запрещена) множество постов, призывающих к протестам. Я думал, что это что-то обычное, что полиция положит этому конец. Но не вышло», – сетует мужчина.
Его семья поддерживала режим Мубарака и не хотела перемен.
«Революции не добавляют клиентов»
С площади Тахрир люди не уходят. Начинаются жесткие столкновения демонстрантов с полицией, порой они заканчиваются перестрелкой. Митинги начинаются в других городах Египта. Спецслужбы арестовывали более тысячи участников манифестаций, но это не остановило протесты. В Каир военные вводят бронетехнику и берут под охрану правительственные здания.
В Египте вводится комендантский час. Но полиция бессильна и теряет контроль над целыми кварталами. Президент Мубарак объявляет о роспуске правительства, но толпы людей требуют его отставки. Из тюрем, сообщает французское агентство AFP, «сбегают тысячи заключенных».
«У меня ведь турбизнес, на него влияют такие катаклизмы. Революции не добавляют клиентов. Ситуация волнительная была – кругом беспорядки. Но я не стал вывозить семью в другой город, это было бесполезно, ведь так по всей стране было. А уехать из Египта тоже не вариант: у детей школа, у меня налажен быт, бизнес. Менять так круто жизнь, забирать жену, детей и ехать куда-то к папе в квартиру в Москву – слава Богу, у меня до этого не дошло», – говорит Дмитрий Масленников.
По работе ему приходилось часто ездить по охваченному беспорядками городу.
Дмитрий видел, как протестующие разгромили его офис: выносили оттуда даже старые стулья. По его словам, сберечь имущество можно было, только если самому вставать на защиту магазина.
«Но тогда тебя убьют! А полиция отступила, просто исчезла с улиц. Полицейские просто отказались выполнять свои обязанности. Сразу начались ограбления, изнасилования женщин. Был настоящий разгул криминала. Это продолжалось месяца два, пока народ сам не понял, что без полиции жить, в общем-то, нехорошо. Только тогда стали потихоньку правоохранительные органы возвращать», – добавляет Дмитрий.
Он говорит, что жильцам домов в итоге пришлось самим выйти на улицы, организовать блокпосты и защищать свои жилища от мародеров, вооружившись «ножами и плетками».
«А протестующие даже Каирский музей ограбили. Народ малограмотный. Они добрались до деревянных статуй, покрытых позолотой, решили, что они золотые. Пытались их вынести, но руки и ноги у статуй поломались, они увидели, что это дерево. Побросали все и ушли из музея. Вскоре армия взяла под охрану все важные объекты – музеи, телевидение. В то время у меня строился дом в коттеджном поселке – даже туда подогнали танк и поставили на въезде», – вспоминает мужчина.
Подпольные дискотеки в комендантский час
Журналист Раид Джабер уверен, что «ключевым моментом», определившим ход дальнейших событий, были три дня – 26, 27 и 28 января.
«Тогда начались очень жесткие столкновения митингующих с полицией. Было много полицейских машин, сотрудников правоохранительных органов. Они стали разгонять демонстрантов водой из шлангов, слезоточивым газом. Это уже было серьезно и опасно», – вспоминает он.
По его словам, митингующие начали захватывать машины полиции. На смену правоохранительным органам и пришла армия, взяв под контроль ключевые здания.
Джабер призывает не игнорировать «исторический контекст». В Египте у полиции сложился «нехороший имидж», так как правоохранительные органы, как правило, и до этого жестко подавляли любые протесты, обирали обычных граждан.
Он добавил, что про исчезновение полиции и мародерство многие на площади Тахрир говорили, будто за этим стояли власти. Якобы они захотели «сделать бардак в стране»: убрали правоохранительные органы с улиц, выпустили заключенных. Только после этого они планировали привлечь армию.
1 февраля состоялся «Марш миллионов» – на площадь Тахрир, по данным мировых СМИ, выходит около миллиона демонстрантов. Мубарак обращается к народу по телевизору. Он обещает, что не будет участвовать в президентских выборах осенью 2011 года, но до этого срока сохранит свой пост. Но это уже не устраивает протестующих.
На «миллионный митинг» в Каир съехались египтяне со всей страны. Протесты продолжились, несмотря на комендантский час.
Друг Софии, Амир Салама, говорит, что его семья до последнего поддерживала Мубарака.
«Мы не хотели, чтобы его так свергли. Однажды мы дошли до резиденции президента, там было около 25 человек, которые также поддерживали его. Мы к ним присоединились. Но вскоре увидели множество людей, идущих от площади Тахрир», – говорит он.
По его словам, некоторые из них были опасны и вели себя агрессивно.
Египтянин вспоминает, что вскоре по ТВ объявили, что Мубарак уходит, а контролировать все будет армия. Протестующие встретили эту новость с ликованием.
Президент покинул свой пост. Вскоре его арестуют и посадят в тюрьму. Согласно данным ООН, в волнениях к этому моменту погибли около 300 человек. Но это было только начало потрясений. Вскоре к власти придут исламисты из движения «Братья-мусульмане» (организация запрещена в России). Чтобы их свергнуть, людям придется снова выходить на улицы.
У протестующих революционеров не остается общих конкретных целей. В следующей части спецпроекта «Цена Арабской весны» читайте о том, как египтяне несколько лет пытались построить новую политическую систему на руинах режима Мубарака. Людям пришлось выбирать между исламистами и светской властью. Но в условиях разрушенной экономики, многие были готовы обменять свой голос на кусок мяса или телефонную карту.
