Цивилизация
Глава Минфина Антон Силуанов назвал спорным тезис о необходимости поддержки нефтяной отрасли за счет государственных средств.«Мы в последнее время только нефтянке и помогали, — отметил министр финансов в ходе форума «Россия зовет!». — Получается так, что тот объем государственных ресурсов, который у нас есть, концентрируется именно там».
Силуанов указал, что в прошедший период высоких цен на нефть льготы со стороны государства предоставлялись в основном именно нефтяному бизнесу, тогда как поддерживать нужно было другие сектора. «Чем больше мы будем помогать нефтянке, тем меньше останется для других секторов экономики», — подчеркнул глава Минфина, добавив, что нефтяной сектор и в кризис чувствует себя неплохо.
Дискуссия профильных министерств идет вокруг новой инициативы Минфина, который для наполнения бюджета сначала предложил повысить в 2016 году налог на добычу нефти, но когда нефтяники и чиновники выступили против единым фронтом, Минфин согласился на более мягкую меру — замораживание экспортной пошлины на нефть, которая должна была постепенно снижаться в рамках налогового маневра.
Министр экономического развития Алексей Улюкаев тем не менее считает, что рост налоговой нагрузки на нефтяную отрасль будет иметь негативные последствия в будущем.
«Расчеты показывают, что дополнительный выигрыш в 2016 году может обернуться отрицательным результатом в последующие годы», — заявил Улюкаев в интервью телеканалу «Россия 24».
Поддерживает МЭР и Министерство природных ресурсов. «Естественно, я на стороне отрасли, — заявил журналистам на форуме «Россия зовет!» глава МПР Сергей Донской. — Если резко будет увеличено налогообложение, сократятся инвестиции, что ударит по геологоразведке. Соответственно, перспективы отрасли ухудшатся. Нам нужно адекватное налогообложение».
Глава крупнейшей российской нефтяной компании «Роснефть» Игорь Сечин в ходе того же форума отметил, что сохранение экспортной пошлины может привести к снижению добычи на 25–30 млн т ежегодно в течение трех лет.
«Это также будет продуцировать негативный бюджетный эффект», — предупредил Сечин.
По словам главы «Роснефти», на современном этапе налоговая система должна иметь универсальный характер. Позиция компании заключается в том, что ключевые изменения в модели роста должны быть связаны со стабильной налоговой системой и обеспечением инвестиционного процесса. И это на фоне того, что, по словам Сечина, «Роснефть» из-за непредсказуемой мировой конъюнктуры вынуждена перейти от трехлетнего бюджетного планирования к годовому.
Член экспертного совета Союза нефтегазопромышленников России Эльдар Касаев отмечает, что в традиционном противостоянии Минфина и нефтяников нельзя говорить о преимуществе какой-то одной стороны. «Роснефть» обращалась к государству с просьбой о выделении средств из Фонда национального благосостояния на развитие пяти своих проектов, — напоминает Касаев. — Примечательно, что все заявленные проекты уже были одобрены и Минэнерго России, и Минэкономразвития России, но Минфин России выступил против. В итоге президент России Владимир Путин отказал госкомпании».
А вот «раскулачить зажиточных нефтяников» при помощи роста НДПИ, по словам Касаева, у Минфина не получилось. Хотя министерство и нашло способ получения допдоходов за счет экспортных пошлин.
Эксперт отмечает, что нефтяная отрасль на протяжении многих лет получала весомую государственную поддержку, что вполне обоснованно, поскольку именно нефтедоллары цементируют бреши в российском бюджете.
«С одной стороны, представители нефтяного бизнеса обязаны учитывать государственные интересы и не выходить за рамки дозволенного, постоянно требуя финансовой поддержки от госсектора, — комментирует Касаев. — Однако с другой — российские политические структуры часто «меняют коней на переправе», вводя все новые ограничения для нефтяников, особенно в части налогообложения».
Эксперт указывает, что поскольку инвестиционный цикл развития многих нефтяных проектов весьма длительный (20 лет и более), то, пытаясь мгновенно подстроиться под очередной «каприз» чиновников в течение этого периода, бизнесмены теряют существенный процент прибыли от проектов, а госбюджет в результате недосчитывается доходов.
Александра Суслина из Экономической экспертной группы говорит, что Минфину по поручению правительства нужно ограничить дефицит бюджета 3% ВВП. «Однако, по нашим расчетам, бюджетный дефицит составит около 3,5% ВВП, или 2,8 трлн руб., — рассказывает Суслина. — Заморозка экспортной пошлины даст бюджету около 200 млрд руб.».
Предполагаемое повышение НДПИ для «Газпрома», которое даст еще около 100 млрд руб. и урезание части расходов, по словам Суслиной, позволит Минфину свести дефицит бюджета к 3% ВВП».
«Нефтянка на данный момент — единственная отрасль, которая относительно безболезненно перенесет дополнительные изъятия, — говорит Суслина. — Любую другую отрасль это просто убьет».
Эксперт отмечает, что в кризисный период нефтяные компании оказались в выигрыше от девальвации рубля, которая компенсировала снижение нефтяных цен. Экспортные контракты заключаются в долларах, а отчитываются российские нефтяники в рублях.
