Цивилизация
Голландские журналисты были задержаны полицией после прибытия в аэропорт Амстердама в понедельник, 9 января. Всю предыдущую неделю Мишель Спеккерс и Стефан Бек провели в Донбассе. Целью поездки было проведение серии интервью с местными жителями. Журналисты еще до поездки уведомили МИД Нидерландов о том, что летят в Донбасс.
Спеккерс и Бек были поражены, что
на месте крушения рейса МН17 все еще остаются обломки самолета и даже кости, происхождение которых еще нужно определить.
Напомним, Boeing 777 авиакомпании Malaysia Airlines, следовавший по курсу Амстердам — Куала-Лумпур, потерпел крушение 17 июля 2014 года у города Торез под Донецком. На его борту находились 298 человек, большинство — подданные Нидерландов. Кроме того, в самолете были малайзийцы, австралийцы, британцы, филиппинцы, бельгийцы, немцы, индонезийцы и один канадец. Все они погибли.
Несмотря на то что расследование со стороны Нидерландов закончено, журналисты убеждены в том, что работу на месте крушения необходимо продолжать.
«Нидерланды утверждают, что расследование закончено, и отказываются посылать на место крушения МН17 специалистов якобы из-за ситуации с безопасностью, — рассказал «Газете.Ru» Спеккерс. — Однако мы видели собственными глазами, что работу на месте крушения продолжить можно и нужно. Видимо, наши власти просто не хотят этого. Несколько тел жертв катастрофы в Нидерланды так и не вернулось. И
мне кажется, это просто стыдно. Власти нашей страны политизировали расследование и поэтому не могут завершить даже сбор останков».
Более того, у журналистов были изъяты все материалы, собранные во время поездки.
«Все материалы о трагедии, собранные мною и Мишелем Спеккерсом, например записи уличных интервью, конфискованы полицией по прибытии в Нидерланды», — ранее писал в своем Facebook Стефан Бек. По словам журналистов, сотрудники правоохранительных органов забрали у них не только телефон, ноутбук и камеру, но и предметы, найденные на месте крушения. Спеккерс подтвердил, что привез с собой из Донбасса останки тел.
«Это был кусок кости. Я не специалист и поэтому не могу сказать, была ли это кость животного или человека. Именно поэтому я хотел привезти ее в Нидерланды, чтобы передать для анализов. Однако представители полиции, немного поколебавшись, все-таки решили конфисковать и кость», — сказал Спеккерс «Газете.Ru». В то же время Бек подчеркнул, что сам не одобряет поступок Спеккерса.
В прокуратуре Нидерландов заявили, что материалы журналистов были изъяты, поскольку
у силовиков «создалось впечатление, что не все объекты, которые имеют отношение к расследованию, журналисты передадут властям добровольно».
При этом Стефан Бек опроверг заявление прокуратуры о том, что они могли попытаться скрыть привезенные материалы. По его словам, их обыскали еще до прохождения таможни, и провезти что-то без ведома правоохранителей у них в любом случае не получилось бы.
На момент публикации статьи журналисты ждали решения голландского суда о возбуждении иска против правоохранительных органов, конфисковавших их материалы. Юристы, с которыми сотрудничают журналисты, уже добились временного решения о том, что полиция не имеет права проводить следственные действия с конфискованными материалами.
«В общей сложности после нашего прилета в Нидерланды правоохранительные органы в течение пяти часов могли поступать с конфискатом как им вздумается, — рассказывает Спеккерс «Газете.Ru». — Я, конечно, принял некоторые меры предосторожности, и кое-что после конфискации удалось сохранить. В любом случае мой материал из Донбасса будет опубликован в ближайшее время на голландском и английском языках».
Также Бек и Спеккерс опасаются, что записи интервью с жителями Донбасса, которые попросили не называть их имен, попадут через власти Нидерландов в руки сотрудников СБУ,
которые могут начать преследовать тех, кто согласился поговорить с журналистами.
Повышенный интерес полиции к расследованию Спеккерса и Бека может объясняться и тем, что другие репортажи с места событий голландские журналисты в последние месяцы организовывали с украинской стороны, считает собеседник «Газеты.Ru».
«Я не могу вспомнить ни одного репортажа в нидерландских СМИ, который бы описывал ситуацию в самопровозглашенных республиках, — рассказал Спеккерс. — В Нидерландах большинство людей уверены, что Донбасс находится под жестким контролем России».
По словам журналиста, по крайней мере в Донецке и Луганске он не почувствовал, что местное население относится к нынешнему влиянию России на ситуацию вокруг расследования катастрофы с негативом.
В Донбассе, впрочем, утверждают, что голландские журналисты приезжают сюда довольно часто. В самопровозглашенных республиках невесело шутят, что в Донецке и на месте падения Boeing побывал каждый журналист этой страны. Фрилансеры вполне могли заехать в Грабово на место падения самолета по дороге в Луганск. Одна из таможен между ДНР и ЛНР находится как раз в городе Снежном, неподалеку от Грабово, которое сегодня — глубокий тыл ДНР. «Никаких воинских частей или особого режима в том районе нет, и любой журналист может свободно посещать эти места», — считает Спеккерс.
«У нас и фильм снимали, и кто только не приезжал. После падения рейса MH17 никаких секретов [это место] не несет, — рассказывает «Газете.Ru» сотрудник пресс-службы ДНР.
— Для поездки туда никаких согласований не нужно. Они предоставили ссылки на свои материалы, их изучили, все там было нормально. Ну и никто их не контролировал специально. Сами удивляемся, с чем там их арестовали».
28 декабря Спеккерс выложил на своей странице в Facebook стандартную гражданскую аккредитацию ДНР. Обычно такие документы выдают на месяц, и они не дают права на посещение линии фронта, блокпостов и воинских частей. Для этого существует более строгая «военная» аккредитация. Интересно, что свою карточку голландский журналист получил всего на две недели, но и пробыл он в самопровозглашенных республиках даже меньше этого срока.
«Голландцы эти как слепые котята были, — рассказал «Газете.Ru» источник в пресс-службе ДНР. — Приехали они перед Новым годом впервые, ничего не знали и аккредитацию как «первоходки» получили всего на две недели. Никаких нареканий к ним не было, уехали они буквально на следующий день в Луганск, потом вернулись сюда, и 5 января они уехали совсем».
