Цивилизация
В том, что рост благосостояния не коррелирует с укреплением морали, народная мудрость не сомневалась никогда, но эта уверенность не была подкреплена статистикой — единственным, чем может руководствоваться, делая те или иные выводы, научная социальная психология. Получить статистику, иллюстрирующую поведение людей с различным уровнем материального достатка, решили психологи из Университета Беркли и Университета Торонто, организовавшие серию из семи тщательно подготовленных социологических экспериментов.
Качество проделанной работы оценили в Proceedings of the National Academy of Sciences — издании, которое очень осторожно относится к исследованиям на социопсихологические темы, вызывающим повышенный интерес у публики.
Так, один из тестов, проведенный в полевых условиях на оживленных городских перекрестках Сан-Франциско и учитывавший такие параметры, как ценовую категорию, возраст и внешний вид автомобилей, однозначно показал, что владельцы престижных и дорогих машин (самыми популярными в этом списке оказались Mercedes, BMW и гибрид Toyota's Prius) более склонны нарушать ПДД на перекрестках, чем владельцы более скромных Camry и Corolla. Также водители дорогих машин чаще других не уступали дорогу людям, переходящим улицу по пешеходной зебре.
В другом эксперименте, набравшем статистику в процессе игры в кости со ставкой 50$, люди с более высоким достатком чаще мухлевали, утверждая, что у них выпала более высокая, чем на самом деле, комбинация костей.
«Среди тех, для кого сумма $50 долларов не считается «серьезной», уровень вранья оказался в три раза выше, чем у людей с более скромным социально-экономическим статусом», — констатирует ведущий автор статьи в PNAS Пол Пифф из Беркли.
«Эти данные позволяют оценить реальный пороговый диапазон неэтичного и эгоистичного поведения людей из обеспеченных и высших слоев общества»,
— резюмирует социолог.
В другом исследовании работодатели с более высоким социальным статусом чаще скрывали реальную информацию на интервью с потенциальными работниками, претендовавшими на должность, которая вскоре должна быть сокращена. Также оказалось, что более обеспеченные граждане всегда берут больше леденцов из стоящей в открытом доступе коробки конфет, предназначенной, как им было заранее сообщено, для детей, находящихся в соседней комнате, — результат, удививший даже такого опытного социопсихолога, как профессор Пифф, показавшего когда-то, что более богатые склонны давать меньшую милостыню, чем бедные.
«Да, я был несколько обескуражен этим результатом», — признался Пифф в интервью AFP.
«В среднем люди с большим достатком брали в два раза больше конфет, которые предназначались детям, — это измеряемая и точно зафиксированная корреляция»,
— сухо констатирует ученый.
В следующем эксперименте авторы предложили тщательно отобранным добровольцам думать о самих себе как людях с более высоким социальным статусом и более высокими доходами, одновременно выполняя специальные игровые тесты. Как показали последние, даже одной силы воображения оказалось достаточно, чтобы снизить порог этически дозволенного и вести себя более жадно, например, более охотно утаивать деньги, когда официант в кафе ошибался в их пользу с размером сдачи.
Не ограничившись экспериментами, результаты которых показательны сами по себе, авторы статьи попытались дать собственное теоретическое объяснение «факторам, способствующим фиксации поведенческих норм, разделяемых представителями высших социальных классов».
Как предполагают социологи, богатые люди, владея большими ресурсами, более независимы от остальных членов общества и поэтому меньше задумываются, как именно будут расценены их действия другими членами социальной сети. Люди высокого достатка, считают авторы статьи, открыто проявляя свою жадность, пытаются выглядеть более положительными героями в глазах окружающих и меньше зависят от помощи своей семьи, друзей и родственников в момент нужды.
Этот статус способствует их большей изоляции от общества,
считают исследователи.
«Постоянно ощущаемый привилегированный уровень усиливает чувство независимости, одновременно снижая порог чувствительности в восприятии эффекта, который могут произвести собственные действия в отношении других», — поясняет Пифф.
Авторы отмечают, что результаты их экспериментов фиксируют общую тенденцию, универсальный социальный паттерн, но их нельзя рассматривать как правило непреодолимый силы, так как среди богачей могут наблюдаться как случаи отвратительного и неэтичного поведения, так и совершенно противоположные.
Предыдущие исследования также не подтверждают расхожий стереотип, что большая бедность означает и большую чувствительность в вопросах нравственности и морали.
Как бы то ни было, личный интерес «остается фундаментальным поведенческим фактором среди элит, увеличивающим риск асоциальных действий», резюмируют авторы статьи. И несмотря на то, что число участников в каждом из семи экспериментов было ограничено 100–200 гражданами США, получившаяся картина универсальна: зафиксированные паттерны имеют место во всех обществах с большим разрывом в доходах и уровне жизни населения, заявляют авторы статьи.