Цивилизация
Судьба, а точнее – какое-то злое божество, заведующее бытом, периодически сталкивает меня с рынком столичной аренды. И мне есть что сказать, дорогие товарищи!
Для начала я научилась определять характер, нрав и даже предсказывать судьбу по интерьерам. Если в квартире с потолком, о который стукаешься затылком, на стену помещена золотая рама с репродукцией Шишкина, половину комнаты занимает розовый диван из кожзама, полы по углам ободраны, а на обоях розы – беги, дорогой квартиросъемщик. Сейчас придет хозяйка Нина Степановна, женщина, по ее собственному утверждению, культурная, и станет страшно кричать про прошлых жильцов, которые понаехали неизвестно откуда, дикие люди, пороняли картины, пожрали герань. Только москвичам! Сама Нина Степановна родилась в деревне Злопсы Новгородской области, что по нынешним меркам почти Москва.
Или другой вариант – голая кирпичная кладка, из мебели – торшер, чьи-то кеды и мешок из почившей «Икеи», который хозяин почтительно называет кресло. Сам хозяин – молодой человек в очках, который с первой минуты раздражает вас вертлявостью и писком.
– А где, простите, ванна? – спрашиваете вы и узнаете, что ванна, как у всех нормальных людей, на кухне, а если не на кухне, то что вы знаете о трендах. Висящий на стене половик объясняется смутно знакомым словом «хюгге» и вызывает почему-то устойчивую ассоциацию с клопами. Цена на квартиру состоит на 10% из метража и на 90% – из хозяйского креатива.
Вы бежите, бежите оттуда, только волосы развеваются по свежему московскому воздуху.
И оказываетесь, скажем, в Южном Бутове.
Для тех, кто никогда не был в Южном Бутове, я объясню. Ехать туда нужно на метро три дня и три ночи. На восьмой от кольца станции начинаешь безотчетно искать глазами проводницу, на пятнадцатой – разворачивать курицу в фольге и задумываться о постельном белье.
Но, допустим, вы-таки оказались в Южном Бутове, дорогой квартиросъемщик. Первое, что встречает вас у метро, – памятник Ахмату Кадырову. И одноименная улица. Не пройдя и двухсот метров, сразу как-то настраиваешься на лирический лад.
Квартиры здесь просторные и сравнительно недорогие! И практически сразу становится понятно – почему. Через 10 минут пребывания в Южном Бутове как-то автоматически присаживаешься на корточки, сплевываешь сквозь зубы и вспоминаешь слышанное в детстве слово «смотрящий».
Южное Бутово – район, в котором страшно выйти даже на балкон.
Сразу от рассмотренной квартиры отказаться тяжело, поэтому говоришь хозяину, коренастому мужчине с бритым затылком, «порешаем, братан» и, внутренне съежившись, бредешь обратно к метро, не забывая в этот раз запастись провизией.
После Бутова уже боишься ехать в Медведково, Одинцово и Зябликово. Жизнь у тебя одна, и на улице Кадырова как-то особенно остро чувствуешь, что прожить ее надо в центре.
Открываешь сайт, глядишь задумчиво на цены в центральных районах. Автоматически подсчитываешь, от чего придется отказаться ради рассветов у Кремля. Понимаешь, что отказаться придется, пожалуй, от всего, кроме плавленого сырка по средам и майонеза – по праздникам.
Находишь самый щадящий вариант. Идешь по бульварам в лаковых калошах, осеннее солнышко светит тебе в глаз.
Квартира оказывается наследственной, доставшейся москвичу от бабушки. Обои в этой квартире тоже – от бабушки. И радиоприемник. Да все от бабушки, кроме кровати с панцирной сеткой, она – от прабабушки. Да, немножко ветхая, но ничего, мы здесь в прихожей дверку освежили зато. Клопов почти вывели, а как иначе? Вот они, уже уходят.
Покидаешь помещение, весь немного почесываясь, долго перед глазами еще стоит портрет Ленина в деревянной раме.
«Когда был Ленин маленький с кудрявой головой – вот тогда и делался ремонт в этой квартире!» – крутится почему-то в голове мысль.
Вырвав на себе клок волос, принимаешь решение обратиться к агентам.
Московские квартирные агенты – совершенно особый предмет разговора. Мне кажется, где-то под землей, в секретных лабораториях, спецслужбы выводят агентов недвижимости. Их испытывают ураном и радиацией, физическим воздействием и ультразвуком. И лишь когда становится понятно, что опытный образец ничем не взять – дают ему имя, например, Рудольф и отправляют на «Циан».
– Алло. Так, это Рудольф, вы сдаете квартиру? Немедленно снимите свое объявление о сдаче, я работаю над вашим вопросом.
– Как, почему? – заикается на том конце нормальный человек. Человек, которого не испытывали ураном.
– Потому что! Вы слышите меня?!
– Спасибо, я не нуждаюсь в ваших услугах.
– Услуги предоставляют проститутки, а я специалист по недвижимости, ясно?! – сообщает Рудольф.
Слово-за слово, через полчаса Рудольф – уже полноправный распорядитель жилплощади. Еще через пару часов он убеждает трясущегося квартиросъемщика, что портрет Ленина на стене – это тренд и хюгге, зато какой вид на Новогиреево открывается, если отодвинуть с окна половик!
Если бы я была министерством обороны – я бы в отряды особого назначения набирала людей, которые сумели снять квартиру в Москве и не уехали на стационарное лечение. А возглавляли бы эти отряды люди, сумевшие квартиру в Москве сдать, не обнаружив на следующий день в родных стенах небольшую иностранную семью из тридцати человек.
А квартирных агентов прямо сейчас необходимо собрать в одном месте и отправить в бессрочную командировку во враждебные капиталистические страны.
Через максимум месяц страны разорятся и полным составом начнут проживать в коробках из-под телевизоров, от чего у нас наладится экспортное производство коробок и вырастут цены на лес.
Я тоже снимаю недвижимость в столице. Сейчас это квартира, а раньше был дом. Из предметов интерьера в нем хочется особо отметить оленьи рога и статую Будды.
Большое спасибо хозяину за то, что избавил меня от более близкого знакомства, но живу все равно с некоторой душевной травмой.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.