Цивилизация
Вопрос о судьбе властного тандема и об отставке правительства Путина в последние месяцы превратился в главную тему российской конспирологии. Понятно, что кризис является «движком» развития этого сюжета. Но есть и очевидная логика дат и событий, которые определяют волнообразное повышение информационного градуса вокруг темы. Последний раз заискрило накануне годовщины избрания Дмитрия Медведева президентом страны. Сроки последующих обострений дискуссии на тему тоже ясны – апрельский отчет правительства перед Государственной думой и майская годовщина теперь уже инаугурации и вступления в должность президента Медведева.
Дыма без огня, конечно, не бывает, однако в реальности политические игроки «зажигают» явно в другом месте и на кону несколько иные вопросы.
Действительных признаков интриги вокруг судьбы кабинета министров сейчас более чем достаточно.
Происходит реорганизация аппарата правительства, некоторые чиновники из министерств перемещаются в этот самый аппарат, сигнализируя о возможных более существенных перестановках. Отдельные министры переходят в губернаторы, и, возможно, это только начало тенденции. В отличие от теоретической темы тандемократии, периодически прорывающаяся в публичную сферу дискуссия вокруг нового проекта бюджета и «судьбы монетаризма» выглядит и предельно прикладной, и очень практической по последствиям. Так что
уже скоро нас, вероятнее всего, ждет встреча с новым правительством России во главе с Владимиром Путиным.
Здесь как раз особой интриги нет. Реально ключевых вопросов при этом два: изменение или расширение состава первых вице-премьеров за счет Игоря Сечина, а также перспективы Алексея Кудрина. Ну, плюс, конечно, судьба других отдельных министерств и министров, хотя это уже более технические вопросы.
Гадать осталось недолго, хотя еще немного подождать придется. Во-первых, в предстоящее воскресенье должен пройти саммит ОПЕК, и тогда окончательно определится среднесрочная перспектива цен на нефть и, соответственно, макроэкономические рамки российской политики на ближайшие месяцы. Правительство внесет обновленный проект бюджета в Думу, а группы интересов более или менее четко поймут перспективы своих действий до конца года.
Во-вторых, в ближайшие две недели в отечественном политическом процессе наступит «внешнеполитическая пауза», связанная с саммитом «большой двадцатки» в Лондоне и первой встречей Дмитрия Медведева с Бараком Обамой. Так что этот период тоже нужно переждать, тем более
итоги международных форумов тоже кое-что прояснят в дальнейших перспективах развития ситуации в мировой экономике и политике.
А вот потом наступит время и для обновления правительства. Тем более что не за горами будет уже и отчет Владимира Путина перед Госдумой, к которому логично приурочить и перезагрузку кабинета министров.
Вся эта история лишний раз напоминает о том, что у нас есть политика и какая концепция осмысления и понимания этой самой политики является главной. Есть, конечно, в отечественном политическом процессе и публичная составляющая: партии с выборами, вполне себе активная дискуссия о демократии, институтах и много еще о чем. В последнее время довольно существенны и не лишены практического смысла (особенно в условиях кризиса) и диалоги о долгосрочной стратегии развития страны и модернизации. Однако
основной реальностью российской политики все же остается классическая схватка «бульдогов под ковром» и периодически доносящиеся из-под этого самого ковра весьма противоречивые и искаженные сигналы, отражающие всю напряженность внутривидовой политической борьбы совсем других «партий».
Вплоть до того, что даже иногда и не поймешь, являются ли, к примеру, споры о некой «либерализации» или, напротив, «мобилизации» действительным желанием обновить и изменить политику по тем или иным направлениям, или же это инструмент, с помощью которого кто-то кого-то пытается переиграть на аппаратном поле здесь и сейчас? Причем переиграть по вопросам, которые «с точки зрения мировой революции» могут быть локальными.
Все это не значит, что не нужно заниматься тем, чтобы различные политические реальности сближались друг с другом, чтобы «схватки бульдогов» хотя бы перемещались из-под ковров кремлевских и белодомовских коридоров «на ковер» институциональной политики, парламентских, партийно-политических и других публичных процедур.
К примеру, та же ситуация с возможными преобразованиями в кабинете министров и отчетом правительства перед Госдумой могла бы, наверно, выглядеть как акт превращения парламента в место для дискуссий и место для осуществления нормальных демократических конституционных процедур. Для этого надо было бы сделать так, чтобы возможные реорганизации правительства были объявлены и произошли не до и не после отчета перед Госдумой, а непосредственно в ходе этой встречи исполнительной и законодательной властей. Да еще, может быть, и в присутствии президента. При этом, ввиду обновления кабинета, нынешний отчет Владимира Путина перед парламентом сопровождался бы, в соответствии с частью 4 статьи 117 Конституции России, постановкой перед Госдумой вопроса о доверии правительству Российской Федерации. Что в случае отказа в доверии влечет в течение семи дней принятие президентом решения об отставке правительства или о роспуске Государственной думы и назначении новых выборов. Более того,
сама новая конституционная норма о ежегодной отчетности правительства перед парламентом должна была бы быть введена не просто в режиме «поговорили и разошлись», но в обязательной взаимосвязи с конституционными процедурами выражения доверия или недоверия правительству парламентом.
Чтобы таким голосованием сопровождался каждый правительственный отчет.
Понятно, конечно, что при наличии большинства «Единой России» в парламенте и лидерстве председателя правительства в той же «Единой России» обсуждение таких правовых конструкций выглядит абстракцией. Однако в том-то и вопрос, будем ли мы заниматься принципиальными институциональными новациями и процедурным развитием политической системы (пусть и на будущее), или же и власть, и оппозиция будут исходить из того, что развивать какие-то процедуры и институты бессмысленно, поскольку теневая политика эффективнее.
Не превращая в практику и в традицию даже абстрактные сегодня процедуры, никогда нельзя будет осуществить переход к политике «без фамилий».
Автор — заместитель директора Института социальных систем МГУ им. Ломоносова.
