Уроки немецкого мужества

Сегодня Союз немецкой экономики в РФ рассказывал своим соотечественникам и русским журналистам, как безопасно жить и работать в Москве. Немцы провели целое исследование на эту тему.
       Вообще-то жить в России боятся все. Мои знакомые иностранцы, отправляясь в Москву, трепетать начинают еще в аэропорту отправления. У них ведь в Хартии о правах человека записано, что человек имеет право на безопасность. Честное слово, я даже сначала не поверил, когда мне это сказали. Как же это — право на безопасность? А если морду набьют при выходе из подъезда? А если мент просто от плохого настроения перепояшет дубинкой? А если войну объявят прямо над головой? Да мало ли что может случиться. Наше-то дело привычное. Мы ни на какую безопасность не претендуем. И поэтому когда нас бьют или отнимают у нас деньги, нам не так обидно.

А мои знакомые иностранцы боятся, если летят Аэрофлотом, что самолет развалится на взлетной полосе, и успокаивают себя только тем, что «все русские пилоты — военные и в гражданскую авиацию попадают сразу после МиГов и Су». Если же летят «Боингом» компании «Люфтганза», боятся, соответственно, что в аэропорту Шереметьево не расчистят полосу и не привычные к экстремальным метеоусловиям немцы посадят самолет мимо.
       Прилетев, иностранцы боятся, что их обманут в шереметьевском обменном пункте. Потом боятся, что обманут таксисты. Потом — что портье в гостинице. Боятся пить боржоми в стеклянных бутылках, потому что верят, будто вода эта сделана из соды.

И бизнесом заниматься боятся, поскольку все русские — мафиози. И сигареты боятся покупать в ларьке, потому что там нет кассового аппарата. И воду из-под крана не пьют. И с девушками не вступают в интимную близость, поскольку у всех русских девушек СПИД.
       Многие иностранцы вообще в Москве живут замкнутыми колониями. Ходят в свои пабы, влюбляются друг в друга. И есть у меня даже один знакомый немец, который, работая в Москве, возит на всякий случай пиво с собой из Германии ящиками.

— Да не бойтесь вы, ребята, — говорю я им всякий раз при встрече. — Бояться надо войны, диктатуры, коммунистического реванша, отмены или, наоборот, поощрения толлинга… В общем, серьезных надо вещей бояться. Не маленькие же дети, ну подумаешь, разок-другой переночуешь в милиции.
       Ребята смотрят косо и, видно, начинают бояться заодно и меня: «Что ты, — говорят, — какое отношение к жизни простого человека имеет правительство, диктатура, толлинг или коммунистический реванш? Вот в Париже, например, сумки все время срывают с плеча мотоциклисты. Очень страшный город. А Москва еще страшнее. Здесь вообще вечером ходить нельзя».
       Не скрою, что до прошлой недели я над этими пугливыми иностранцами смеялся. На прошлой же неделе совершенно спокойно, никого не обижая и раздумывая о судьбе репортера Андрея Бабицкого, ехал на работу. При выезде с Большой Никитской на Садовое кольцо была пробка. Я в ней стоял. Окошко моего автомобиля было открыто. Я курил и продолжал думать о том, достаточно ли либерален исполняющий обязанности президента Владимир Путин.
       Вдруг ехавший рядом со мной автомобиль «Соболь», пытаясь оттеснить меня от вожделенного светофора, снес мне зеркало. То есть буквально оторвал, но не совсем, а так, что можно было остановиться и присобачить на место. Оценив сложившуюся ситуацию, я решил не тратить времени, не скандалить с водителем «Соболя», а продолжал курить и раздумывать о чрезвычайно опасной ситуации в Думе — там дискриминировали меньшинство. Однако же водитель «Соболя» Думой, по всей видимости, не интересовался. Он остановил машину и уверенным шагом подошел ко мне, благо мы стояли в пробке и никуда двинуться не могли.
       Вы не поверите, я сначала даже подумал, что обидчик мой хочет принести извинения. Я улыбнулся, открыл окошко пошире и… получил такую здоровенную зуботычину, что очки слетели с моего носа, как мотылек, и упорхнули через весь салон под пассажирское кресло.
       — Что вы делаете! — закричал я, понимая, что пристегнут ремнем безопасности и к сопротивлению не пригоден.
       Водитель «Соболя» тоже, похоже, понял, что я непригоден, распахнул дверь моей машины и пнул меня ногой.
       — Так нельзя ездить, бл...! Понял ты, мудак? — крикнул представитель народа и, вполне удовлетворенный преподанным мне уроком, уехал.
       Урок действительно был хороший. Я наконец понял, почему народ поддерживает военную операцию в Чечне или «жесткую позицию по проблеме Косово».
       Поддерживает, потому что понимает.
       Печаль в том, что народ считает: при всяком удобном случае надо бить в морду, не задумываясь о последствиях. А вдруг у меня был бы газовый пистолет? А вдруг я какой-нибудь сын милицейского генерала?
       Беда в том, что народ не понимает, зачем при возникновении любой конфликтной ситуации надо вести переговоры.
       И главная беда в том, что этот самый народ, не имея права на безопасность, имеет право избирать и быть избранным. И пока это так, Россия будет одной из самых опасных стран в мире.

Свое мнение по поводу написанного вы можете выразить в прямом эфире радиостанции «Наше радио» (101,7 FM в Москве), в ток-шоу Валерия Панюшкина и Юрия Близорукого под названием «Клиника-22». Передача идет с 22.00 до 24.00 по московскому времени. Телефон прямого эфира: [phone].