Цивилизация
Министр образования Андрей Фурсенко стал в последние месяцы главным объектом президентского сарказма. Только дай повод Дмитрию Медведеву как-нибудь уязвить министра — за аппаратным подзатыльником дело не станет. Фурсенко, надо сказать, исполняет свою функцию «министра для битья» стоически, не огрызаясь и не жалуясь. Кажется, происходящее его совсем не огорчает. Хотя по неписаным бюрократическим правилам последовательная и повседневная критика со стороны вышестоящего начальства является достаточным основанием как минимум для беспокойства.
А с другой стороны, что может Дмитрий Медведев сделать Андрею Фурсенко? Уволить? Так он этого ни с кем из правительства еще не сделал, а на недавней пресс-конференции откровенно обозначил, что до президентских выборов перемен в Белом доме не будет. Выговоры и критика сами по себе, конечно, неприятны, но в правительстве у нас работают суровые люди, которых таким образом не проймешь. Бояться нечего, особенно в том случае, когда гроза предполагает только гром без всяких молний. На них у президента разрешения нет. Использовать молнии можно только по согласованию с Владимиром Путиным. Поэтому Андрей Фурсенко чувствует себя достаточно уверенно и может без особых опасений получать аппаратные подзатыльники от Дмитрия Медведева.
Критикует не только президент, бывает, что ругают и его. Академик Александр Некипелов, заменивший 10 июня вице-премьера Игоря Сечина на посту председателя совета директоров компании «Роснефть», осудил президентское решение о выводе чиновников из состава советов директоров госкомпаний. По словам академика, «ничего более вредного для системы корпоративного управления не может быть, если собственник — государство в «Роснефти» — по собственному желанию устраняется от управления своим капиталом». С точки зрения Некипелова, «ставить вопрос о том, что несколько независимых директоров по собственному уразумению будут управлять компанией с капиталом в несколько миллиардов долларов, этого нет нигде в мире».
Не стоит думать, что отечественный академик — человек более свободный от соблюдения бюрократических условностей, чем государственный служащий. Скорее, наоборот, академик должен учитывать аппаратную конъюнктуру, по крайней мере, не хуже министра. И если он начинает критиковать решение Медведева, которое по праву можно назвать полноценно президентским, значит, понимает, что никаких неприятных последствий не будет. Ни для него, ни тем более для компании.
Какие там молнии. И до грома может дело не дойти.
Мы наблюдаем уникальную для нашей страны картину: первый человек государства не может сделать почти ничего. Он вынужден подменять гнев сарказмом, потому что гнев без выводов смешон. Его распоряжения воспринимаются как пожелания, которые могут быть выполнены, только если ничему не противоречат. Он обязан бережно относиться к кадровому наследию своего предшественника. И чем меньше остается дней до окончания его полномочий на посту президента, тем меньше у Дмитрия Медведева возможностей влиять на ситуацию.
В американской традиции уходящего президента принято называть «хромой уткой». Этот термин не вполне точно описывает нашу ситуацию, поскольку во многих вопросах Дмитрий Медведев был не властен и в начале исполнения полномочий.
До поры до времени те, кто ему симпатизировал, могли тешить себя надеждой, что шахматная доска как-нибудь да перевернется и власть снова окажется в Кремле. Однако на сегодня самым вероятным выглядит сценарий, при котором власть переедет в Кремль только вместе с Владимиром Путиным.
Остается только гадать, насколько серьезным сочтет Путин ущерб, который нанесен институту президентства за последние годы. И насколько решительные шаги он предпримет, напоминая своим новым и старым подчиненным, что с президентом не стоит спорить, а его распоряжения надо выполнять неукоснительно.
В конце концов, формула «вы ответите за то, что я вами руководил» продолжает действовать вне зависимости от названия должностей и имен тех, кто их занимает.
