Цивилизация
Тот же фокус, что проделал с Турандот номинант «Золотой маски» Андрей Могучий из питерского «Приюта Комедиантов», когда-то сумел проделать с пьесой Гоцци Евгений Вахтангов, сочинив среди революционной разрухи свою легендарную «Принцессу Турандот», но до нас она дошла, уже растеряв свою искренность.
«Pro Турандот» начинается с беседы двух персонажей, называемых в программке «евнухами» (впрочем, так там называются почти все). «Pro евнуха, который знает больше, чем думает, – играет Дмитрий Готсдинер» и «Pro евнуха, который знает много разных слов, – играет Виталий Салтыков». Актеры с места в карьер начинают гнать какую-то пургу, сначала объясняя, кто такие евнухи
(«они очень добрые, очень интеллигентные люди» — «евнухами могут быть и мужчины и женщины, у них могут быть дети» — «драматурги – все евнухи» — «не будем переходить на личности, а только намекнем: В.Ш. – евнух. И А.П.Ч. – тоже!» — «а среди политиков евнухов не бывает» — «В.И.Л. – не был?» - «Нет! и В.В.П. – не евнух!»).
А еще оказывается, что самое главное в евнухах – «что они очень хорошо понимают, что такое любовь». Ведь что такое любовь? – «Это как опера, когда все слова понятны».
Текст такого спектакля сочинялся прямо на ходу, во время репетиций, и на каждом показе он немного меняется. Мне жалко, например, что в московском спектакле «евнухи» не сказали, как на питерских представлениях: «А теперь мы расскажем историю в модном духе Е.Г., того, который съел С.» Болтовня плавно переходит в рассказ о том, как «живешь ты, живешь, и вроде все у тебя в порядке», «профессия у тебя нормальная: работаешь по специальности – царем», и «зовут тебя не Санек, не Толян, а Тимур и у тебя хорошая такая команда». Потом женишься, потом принесли из роддома пакет («назвали Калаф Тимурыч»), потом «время быстрее побежало», мальчик рос, был выпускной вечер («вон отстающие за углом курят, а он на подоконнике девушке стихи читает») и вдруг «22 июня ровно в 4 часа напал на астраханское ханство враг»... Вражеский хан был карликом – «метр в кепке в прыжке и на коньках», но победил («Вот его фотография в журнале «Огонек» за 1952-й год»). Таким образом, мы узнаем о горестной судьбе принца Калафа, потерявшего царство.
Дальше трындеж продолжается: Калаф нанялся в соседнее ханство бригадиром дворцовых тюконосцев, а дочь местного царя Адельма (которая носила красную шапочку, за что и звалась – сами понимаете как), заигрывала с ним: «Бригадир, принеси к 12 ночи тюки во дворец!». Дальше – опять война, новые странствия Калафа, пока он не пришел к бескрайней стене из пуховиков с бирками «made in China» — то есть к Великой китайской стене. И тут, спустя час от начала представления, начинается история о Турандот, принцессе пекинской.
Не сомневаюсь, что, если бы такая «Pro Турандот» появилась в Москве (а легче всего ее представить в казанцевском Центре драматургии и режиссуры), она бы стала, что называется, «культовым спектаклем», на который молодые зрители ходили бы десятки раз, растащили на шутки
(«Что-то не спится мне…» — «Ничего, сопьешься!»)
,
а из стебного, ветвящегося диалога составили бы особый язык «для посвященных». Впрочем, в Питере, говорят, что-то в этом роде и происходит.
Александра Рониса – Калафа, о котором говорят, что он «влюбился по Интернету», евнухи-конферансье ведут сквозь все злоключения. Нацепляют ему очки, нахлобучивают кожаную тюбетейку, обряжают в какие-то нелепые короткие штаны и вязаные гольфы, окончательно превращая принца в смешного длинного, носатого и ушастого «ботаника». Крутят его, оценивая: «Жених – высшее образование, фронтовик! Ну-ка, посмотри одухотвореннее!» Заключают с удовлетворением: «Не Лановой, зато самобытней будешь». Вводят во дворец, как в операционную: «Бахилочки надень…». Предупреждают испуг: «Поздняк метаться!».
Из трех каверзных вопросов умной принцессы («сама выучила и интегральное исчисление, и сопромат»), два – классические, про солнце и год. А от третьего, патетически изложенного в том же ритме, зал от смеха буквально сползает под кресла: «Как зовется человек… по виду скромный, а в поступках важный…когда в костюме дзюдоиста он выходит на татами…а также в Интернете он любит все проблемы обсуждать… да что там: он акушер прекрасный, однажды ночью он свою собаку от родов спас…» (там еще много описаний – про сортир, спуск в шахту, знание языков и так далее, к сожалению, не могу точно процитировать). Калаф угадывает точно: Арнольд Шварценеггер!
Ежеминутно меняя жанры, естественно вплавляя в сегодняшнюю речь возвышенные белые стихи из Гоцци, иногда утопая в собственных фантазиях, заигрываясь и захлебываясь, «Pro Турандот» становится историей про любовь нелепого, но стойкого, кроткого и верного Калафа, которая не может не вызвать ответного чувства даже у взбалмошной девчонки (хоть она и боится себе в этом признаться). А в финале, обрядившись в «вахтанговские» драпировки, актеры перед нами разыгрывают пародию на финал знаменитой «Турандот» 1963 года с капризной принцессой-Борисовой и возвышенным Калафом-Лановым. Той «Турандот», которую в антракте показывали по телевизору «для тех, кто совсем ничего не понял».
