Цивилизация
Россия окончательно проиграла дело Ахмеда Закаева. В четверг в магистратском суде на Боу-стрит было оглашено решение, согласно которому эмиссар Аслана Масхадова останется на свободе и никакой экстрадиции не будет. «Я пришел к выводу, что будет несправедливо вернуть его в Россию», — процитировало РИА «Новости» судью Тимоти Уоркмана. Агентство Reuters привело гораздо более неприятную для российских властей фразу из приговора: «Россия добивается экстрадиции для того, чтобы судить Закаева из-за его политической позиции». Это значит, что серьезнейшие обвинения Генпрокуратуры против масхадовского эмиссара по статьям «Убийство», «Терроризм» и «Захват заложников» уже во второй раз оказались несостоятельными: в прошлом году датский минюст даже отказался начинать процесс по выдаче Закаева России.
Хуже того, в своем приговоре судья прямо заявил, что в российском СИЗО Закаев может быть подвергнут пыткам, хотя российские власти уверяли англичан, что этого не произойдет.
За выигранный процесс эмиссар Масхадова получит от британского правительства больше $50 тысяч в качестве компенсации за расходы на адвокатов. Такая процедура оговорена в законе, и, как сказал судья Уоркман, будет соблюдена и в этом случае. Сумму назвал директор Фонда гражданских свобод Александр Гольдфарб. Этот фонд финансирует Борис Березовский, и в итоге деньги получит именно он, поскольку с самого начала процесса вызвался оплачивать защиту масхадовского представителя в суде.
Возможно, Россия обжалует отказ выдать Закаева сначала в верховном суде Лондона, а затем — в палате лордов, высшей судебной инстанции Великобритании. Как сказал «Интерфаксу» анонимный представитель Генпрокуратуры, его ведомство оставляет за собой такое право. Видимо, из неудачи в магистратском суде все-таки может быть сделан вывод о том, что дальнейшие попытки получить Закаева закончатся тем же, чем и предыдущие.
Хотя к лондонскому суду Генпрокуратура подготовилась лучше, чем к датскому, шансов на выдачу Закаева было немного, так как неопровержимых доказательств его вины просто не оказалось.
Основные эпизоды обвинения относились к первой чеченской войне, после которой между Россией и Чечней был заключен хасавюртовский мир. А самого Закаева в Москве считали политиком, а не террористом вплоть до ноября 2001 года, когда он, уже находясь в международном розыске, провел переговоры с полпредом Южного округа Виктором Казанцевым в аэропорту Шереметьево-2, что, разумеется, судье Тимоти Уоркману напомнила закаевская защита. Представляющие обвинение прокуроры предположили, что Генпрокуратура не знала о переговорах и только поэтому не арестовала чеченского сепаратиста. На что свидетели защиты резонно заметили, что, если генпрокурор хотел узнать о местонахождении Закаева, ему всего лишь достаточно было включить телевизор.
Ключевой эпизод обвинения – об участии Закаева в похищении двух православных священников под Урус-Мартаном 29 января 1996 года – тоже прозвучал в суде как-то скомканно, хотя свидетельствовать против масхадовского представителя на Боу-стрит был вызван один из заложников — отец Филипп (в миру Сергей Жигулин). Когда Закаев сидел еще в Дании, по государственным каналам показали интервью священника, где тот прямо обвинил его в своем похищении и убийстве отца Анатолия, который так и не вернулся из плена. В суде выводы отца Филиппа, выступившего в Лондоне 10 июля, выглядели небесспорными. В одном из своих похитителей он узнал чеченца, которого видел дома у Закаева (с ним велись переговоры об освобождении российских солдат). А когда пленников привезли на ночь в какой-то разбитый клуб, там ему по секрету сказали: «Закаев вас сюда и привез». На следующий же день отец Филипп мельком видел и самого Закаева, который с кем-то разговаривал буквально в нескольких метрах от пленных священников.
То есть в любом случае доказано было только то, что представитель Масхадова знал о похищении переговорщиков, но мог и не участвовать лично ни в пленении отца Филиппа, ни в убийстве отца Анатолия.
Окончательно эти обвинения развалились, когда 24 июля, спустя две недели после священника, в суде выступил чеченец Дук-Ваха Дашуев, отказавшийся от своих показаний против Закаева, которые дал российской Генпрокуратуре в декабре прошлого года. В протоколе, подписанном этим человеком, говорилось, что один из охранников Закаева признался ему, что священников похищал его шеф. Однако, как сообщил Дашуев суду, показания он дал после пыток, которые продолжались шесть суток. Российские спецназовцы захватили его 27 ноября прошлого года, привезли в Ханкалу, посадили в яму и пытали электрическим током, заставляя дать показания. После того как Дашуев подписал все, что от него требовали, его продержали в СИЗО еще два месяца, а потом отпустили, пригрозив, если что-то выплывет наружу, «живьем снять с него шкуру». Из суда чеченца увезли в неизвестном направлении представители защиты.
По сути, российской стороне удалось отчасти опровергнуть только один аргумент закаевской защиты, опасавшейся, что ее клиента уморят в российской колонии, как чеченского террориста Салмана Радуева и полевого командира Турпал-Али Атгериева. Оба скончались в камерах через несколько месяцев после объявления приговора. Опровергать это в суд приехать замминистра юстиции Юрий Калинин, который клятвенно пообещал сохранить масхадовскому эмиссару жизнь и обеспечить приличные условия содержания.
Если не считать Владимира Гусинского, выдачи которого от Греции Москва добивалась не слишком активно, то проигрыш дела Закаева стал уже третьим политическим провалом России в делах об экстрадиции.
Недавно та же Великобритания не только отказалась выдавать Бориса Березовского и Юлия Дубова, но и признала их политическими эмигрантами. Для репутации Генпрокуратуры это серьезный удар. Хотя после ареста Михаила Ходорковского Владимиру Путину пришлось уже не раз защищать российские правоохранительные органы, в том числе и перед иностранцами, по международным меркам их работа в деле Закаева оказалась ниже всякой критики.
