Цивилизация
Американская аналитическая компания iSuppl известна тем, что периодически «разбирает по косточкам» популярные смартфоны и выясняет, сколько они стоят на самом деле. Правда, оценки эти учитывают лишь стоимость компонентов, из которых состоят телефоны, — затраты на логистику, исследования и маркетинг остаются за пределами внимания экспертов.
В ходе последнего исследования выяснилось, что самый дорогой из продаваемых сегодня на рынке США коммуникатор — Motorola Droid с QWERTY-клавиатурой.
Компоненты, из которых он собран, стоят суммарно $179,11. Еще в $8,64 обходится заводская сборка телефона. Итоговая сумма — $187,85. Самое дорогое, что есть в Droid, — его слот для установки флэш-памяти типа NAND: он стоит $35. 3,7-дюймовый дисплей устройства с разрешением 854х480 пикселей стоит всего $17,75. Сенсорная оболочка, которая делает экран коммуникатора чувствительным к нажатиям, — $17,50. 5-мегапиксельный сенсор фотокамеры стоит (при оптовых закупках производителем) лишь $14,25, процессор от Texas Instruments — $12,90, а приемник/передатчик Bluetooth/WLAN/FM — $6,50. При этом в США Motorola Droid продается за $199 — при условии заключения двухлетнего контракта с оператором. Без контракта девайс не продается вообще.
Что касается других популярных смартфонов, их себестоимость в производстве еще ниже.
Так, например, представленный 5 января смартфон Google Nexuis One, который, как и Droid, работает на платформе Android, однако распространяется непосредственно интернет-компанией, стоит, если оценить его компоненты, $174. В интернет-магазине Google смартфон продается за $529, а у оператора T-Mobile, при заключении двухлетнего контракта, — за $179. Из чего же состоит первый телефон от Google? Процессор Qualcomm Snapdragon с тактовой частотой 1 ГГц стоит $30,50. Следующий по дороговизне компонент — 3,7-дюймовый WVGA-дисплей AMOLED от Samsung за $23,50. Кроме того, «из дорогого» в Nexus One есть слот для NAND-памяти стоимостью в $20,40, 5-мегапиксельная камера с автофокусом ($12,50), модуль Bluetooth / Wi-Fi от Broadcom ($8,20), карта MicroSD на 4 ГБ ($8,50), аккумулятор 1400 мА/ч и 3,5 В ($5,25).
Коммуникатор Apple iPhone 3GS, поступивший в продажу еще летом 2009 года, обходится производителю в $178,96 — на $5 дороже старого iPhone 3G. Самый дорогой компонент нового iPhone — память от Toshiba за $24. Из прочего: чип Bluetooth / Wi-Fi от Broadcom — $5,95, экран — $19,25, сенсорная оболочка — $16. Продается он только с контрактом оператора — за $199, как и Motorola Droid.
Как происходит ценообразование телефона дальше?
Независимый аналитик рынка мобильных устройств Михаил Фадеев рассказывает, что в США стоимость логистики (т. е. доставки коммуникатора с завода-производителя к пункту розничных продаж) составляет 3–5% от его цены. Еще 5–6% — маржа дистрибьютора. Еще 3% — налог на продажи в США и 20% — наценка розничного продавца. Цена продажи за вычетом всех этих расходов и есть прибыль производителя, получаемая с каждого проданного аппарата.
В России же ситуация несколько иная. «У нас 26% от стоимости аппарата составляют расходы на его доставку к точке продажи.
Маржа дистрибьютора составляет около 10–20%, а ритейлер «накручивает» еще 28–30%. Вот и получается, что одни и те же устройства, при фактически одной и той же прибыли производителя, стоят у нас и «у них» по-разному,» — говорит Михаил Фадеев.
Однако эксперт аналитической группы SmartMarketing Светлана Завьялова называет большие цены на телефоны в России оправданными. Причина — накладные расходы на импорт, риски и «прочие скучные детали трейдерского бизнеса».
Будет ли в будущем разница в ценах на телефоны на Западе и в России снижаться? «Это зависит почти исключительно от макроэкономических и политических тенденций. Это слабо прогнозируемо», — говорит Завьялова.
Отдельный вопрос, будут ли в России операторы сотовой связи субсидировать смартфоны и коммуникаторы, привязывая при этом покупателя многомесячным контрактом — так, как это повсеместно происходит в странах Запада?
«В России вряд ли будет успешна схема «покупаю телефон у (название оператора)». В США она развилась и стала основной исторически. У нас, также исторически, сложилась иная система — «покупаю телефон и подключаюсь, к кому хочу». Преодолеть эту инерцию не удалось и в «жирные нефтяные» годы, и во времена расцвета потребительского кредитования, а уж сейчас …», — рассуждает Светлана Завьялова.
Михаил Фадеев считает, что удешевление телефонов в России будет возможно только после того, как в стране подешевеют кредиты, упростится система налогообложения и бизнес станет менее рискованным (бизнес в России более нестабилен и хуже защищен от разного рода внешних воздействий), а также сами бизнесмены начнут работать более эффективно. «В России даже лидирующие компании проигрывают в эффективности бизнеса своим западным коллегам. Тут нам до них еще расти и расти», — говорит эксперт.
И все же, по мнению Фадеева, в будущем разница между ценами на гаджеты в США и в России будет нивелироваться.
«Но не кардинально, — предостерегает он. — Можно увеличить эффективность бизнеса, оптимизировать его, снизить затраты. Но риски изменения курса доллара для импортеров никто не отменял. Высокие кредитные ставки — тоже фактор внешний, бизнес на него повлиять не способен. Тут, скорее, все зависит от общеэкономической ситуации», — говорит аналитик, соглашаясь в этом с Завьяловой из SmartMarketing.
Что касается возможности субсидирования устройств сотовыми операторами, то здесь тоже не все просто, отмечает Фадеев. «Путь к этой схеме будет долгим и трудным, потребует определенных технологических и значительных финансовых инвестиций со стороны оператора. Необходима перестройка сознания массового потребителя, который привык покупать телефон отдельно, а контракт отдельно. Помимо этого рынок должен выйти на насыщение не только по продаваемым симкам (это уже произошло: операторская база практически не растет), но и по услугам: должны быть повсеместно развернуты сети 3G и основные востребованные сервисы, эти сети использующие. Когда рынок услуг будет насыщен, тогда операторам не останется ничего другого, как в борьбе за «привязанного» потребителя идти на крайние меры, такие как субсидирование устройств», — резюмирует эксперт.
