Цивилизация
Невеселой получилась встреча журналистов с ведущими чиновниками отечественного союза конькобежцев. Хотя вроде бы и повод-то был далеко не трагическим. В грядущие выходные Москва станет столицей чемпионата мира по классическому многоборью, чего с ней не случалось вот уже 43 года, со времен триумфа великого Виктора Косичкина. Событие само по себе выдающееся. Только вот настроение у главы Союза конькобежцев России (СКР) Владимира Комарова и знаменитого в прошлом спортсмена, а ныне тренера нашей сборной Николая Гуляева было, мягко говоря, далеким от идеального. И вот почему.
Оказывается, на этом празднике ледовой скорости мы будем лишними.
И, что самое страшное, сами чиновники даже не пытаются этого скрывать. Как заявил Гуляев, каждую свою фразу сопровождавший душераздирающим вздохом, «реалии таковы, что высоких результатов нам ждать не приходится. Определенные надежды мы связываем лишь с соревнованиями мужчин, где за нашу сборную будут выступать Иван Скобрев и Евгений Лаленков. При этом призовое место нам светит лишь на 500-метровке и, при удачном стечении обстоятельств, на дистанции в 1500 метров. Что касается женщин, то ни Светлана Высокова, ни Ольга Тарасова в своем нынешнем состоянии бороться за высокие места не в силах».
Да и какие могут быть высокие места, когда наша сборная до сих пор проводит сборы за границей! На этот раз решили отправиться в итальянское высокогорье, откуда российская команда вернется почему-то лишь 3 февраля, в то время как те же немцы, голландцы и американцы уже вовсю тренируются в Москве.
Таким образом, среди 48 участников предстоящего действа россиян будет лишь четверо. Дело в том, что нашу квоту на чемпионат мира определяли результаты прошедшего в начале января в голландском Херенвене первенства Европы, где квалифицироваться на московские соревнования — а для этого нужно было попасть в число первых 14 — удалось лишь Скобреву, Лаленкову, Высоковой и Тарасовой. Таким образом, вместо изначально прогнозируемых Комаровым шести мест Россия получила на два меньше. И это при том, что ведущие конькобежные державы будут иметь право заявить на московские соревнования восемь по спортсменов — четырех мужчин и четырех женщин.
Вот и остается Комарову хвастаться лишь сверхсовременным дворцом спорта, который многие специалисты называют лучшим в Европе. По словам главы СКР, арена была построена в рекордно короткие сроки и обладает всеми необходимыми составляющими для быстрых секунд: «Чемпионат мира мы заполучили в тот момент, когда каток в Крылатском был еще на бумаге.
На возведение арены ушло полтора года, что является чуть ли не рекордом для подобного масштаба строительства.
Eще одной проблемой является недостаток опыта проведения подобных соревнований. Престиж престижем, а хлопот у нас было хоть отбавляй».
Обошли вниманием предстоящее первенство и российские спонсоры. Впрочем, по словам Комарова, тому есть объективная причина: «Чемпионат проводится под эгидой Международного союза конькобежцев, который и занимался поиском спонсоров. Мы же со своей стороны нашли двух, но их роль в проведении соревнований будет минимальной».
Невесел был и присутствовавший при всем этом безобразии Виктор Косичкин, заявивший, что поколение победителей в России появится не раньше, чем через 10–15 лет. «Несмотря на открытие двух арен в Москве и Челябинске, картина в российском конькобежном спорте наблюдается самая невыгоднейшая, — молвил прославленный чемпион, в свое время выигрывавший и Олимпийские игры, и чемпионат мира. — Спортивным школам буквально негде тренироваться. Разница в условиях тренировок по сравнению с Европой огромна. Остается довольствоваться тем, что имеем. До богов нам пока далеко, так что придется обжигать горшки».
И все же один положительный момент чиновникам найти удалось. Как заявил глава СКР, к минувшей среде было продано уже 8 тысяч билетов, что, учитывая не слишком высокий интерес россиян к подобного рода соревнованиям, можно считать настоящим прорывом. При этом Комаров считает, что и в субботу, и в воскресенье арена в Крылатском, вмещающая чуть больше 8 тысяч зрителей, будет заполнена до отказа. Хотелось бы в это верить.
