Цивилизация
«Проснулась от удара по лицу»
— Не пиши в чат, он меня убьет. У меня все переломано, я сейчас умру. Помоги.
Такое сообщения и фото лица с гематомами Евгения отправила сыну ночью 31 декабря 2024 года. Назвать адрес не успела.
С харизматичным военным Беником Евгения познакомилась осенью 2024 года, когда вернулась в Крым из зоны СВО, где проходила службу по контракту с лета 2023 года. В Симферополе она занялась сбором документов для получения выплат по ранению и увольнения. Беник уверял, что может помочь с бюрократической волокитой.
«Он представился сотрудником ФСБ, тоже участник СВО, служил в другой части, но базировались они там же, где мы, — вспоминает Евгения в разговоре с «Газетой.Ru». — Сначала предложил помочь собрать документы для справки о ранении — он умудрился пройти ВВК за два дня, и его списали по категории Д. Сопровождал меня везде, на встречах с юристами, в госпитале, даже в магазин. Ухаживал и был очень настойчивым».
Первое время казалось, что мужчина окружает ее заботой и вниманием — был рядом всегда, даже на построениях. В ноябре убедил Евгению вместе снимать квартиру в Алуште, якобы, так проще ездить в госпиталь. Постепенно забота все больше превращалась в тотальный контроль.
«Он начал проявлять агрессию, удалил с моего телефона номера всех сослуживцев, перестал отпускать меня в часть, не давал одной выходить из дома. Когда уходил сам, запирал меня, поставил в квартире видеокамеры. У него постоянно менялось настроение, как-то он сидел задумчивый, а на вопрос, что с тобой, говорит: «Я хочу тебе горло перерезать».
Вышел из комнаты и через время вернулся довольный и спокойный», — рассказывает собеседница издания.
Когда Евгении выделили путевку в санаторий, Беник добился, чтобы его устроили туда же. Больше, по словам женщины, он не оставлял ее одну ни на минуту. Даже когда она звонила близким по видео, всегда находился поблизости.
Спустя еще несколько недель с ее счета стали пропадать деньги — Беник привязал к банковской карте Евгении свой телефонный номер. Об этом узнал сын военнослужащей, Артем, но сделать ничего не мог.
«С момента, как они съехались, все звонки она делала по разрешению, поговорить с ней наедине невозможно, приехать я не мог, учился в другом городе, да и не знал ни улицу, ни дом, в котором они живут, — вспоминает Артем в разговоре с «Газетой.Ru». — Я маме говорил, что это какой-то мутный тип, тем более банк ее к своему номеру привязал, уходи. Но, наверное, он усыпил в ней бдительность».
«Что она жива, я понимал только по голосовым»
Трагедия произошла в ночь на 31 декабря. Вечером Беник и Евгения были дома. По словам собеседницы издания, мужчина купил несколько бутылок коньяка на подарки знакомым, но вручить не успел.
Все, что женщина успела сделать — отправить близким фото с просьбой помочь. После этого в комнату зашел Беник и забрал телефон. Дозвониться до матери сын смог только утром 1 января.
«Трубку взял он, я требовал, упрашивал, чтобы он показал мать, где она, что с ней. Наконец он повернул камеру в ее сторону всего на секунду — она на кровати лежит, лицо опухшее. Я сказал, чтобы он вызвал скорую, но он бросил трубку», — говорит Артем.
На следующий день сын Евгении обратился в полицию и рассказал про избиение. Заявление приняли к рассмотрению 2 января, а уже 12 числа семье отказали в возбуждении уголовного дела.
Узнать какие-либо новости в части семье не удалось, контактов сослуживцев не было, как и понимания, как искать Евгению. Единственная надежда на полицию не оправдалась. Все это время Евгения оставалась без медицинской помощи.
«Ночами я перестала спать, он давал мне обезболивающие таблетки, водил в душ, потому что сама я не могла даже в туалет пойти. Я была в шоке и не знала, что делать, а он говорил: «Не страшно, заживет». Вызвать врача отказался, везти меня в больницу тоже», — вспоминает Евгения.
Впервые самостоятельно выйти на связь с родственниками и рассказать обо всем, что произошло, она смогла только в феврале 2025 года. Беник уехал по делам в Москву, взять с собой покалеченную возлюбленную не мог, и наконец согласился положить женщину в госпиталь с условием — персоналу она должна сказать, что упала с лестницы.
«Он забрал у меня все банковские карты, наличные, сим-карты, оставил только документы и телефон, с которого контролировал мои социальные сети. Уезжая, сказал: «Если рыпнешься куда-то — убью», — вспоминает Евгения.
Оставшись одна, она позвонила сыну. Он тут же купил матери билеты на поезд до Казани, где жил и учился. В местной больнице женщина призналась врачам, как на самом деле получила травмы, и зафиксировала повреждения. Со всеми документами они вместе вернулись в Крым, чтобы добиться возбуждения дела.
«Я отпросился на учебе, чтобы ехать с мамой, вариантов отпускать ее одну не было, мы всерьез опасались за ее жизнь, и не зря. В Крыму мы написали заявления везде, где только можно — в прокуратуре, в следственном комитете, и сразу после этого Беник начал ей названивать. Говорил, что ничего у нас не выйдет, заявление выкинут», — рассказывает Артем.
«Выкиньте по-братски заявления в помойку»
С момента подачи заявления, по словам Евгении, сотрудники не провели никаких следственных действий — не вызывали мужчину на допрос, не опрашивали свидетелей, не изымали записи с камер наблюдения. Материалы лишь передавали из отдела в отдел. Этот факт позднее подтвердила и Военная прокуратура Черноморского флота, отметив, что в адрес руководителя военного следственного управления СКР по Черноморскому флоту осуществлено прокурорское реагирование. Документ есть в распоряжении редакции.
По словам женщины, все это время Беник не оставлял попыток связаться с ней. То угрожал расправой, то признавался в любви. «Он говорил, чтобы я забрала заявление, потому что это бессмысленно — у него друзья в ФСБ, полиции, следствии, и, мол, не родился на свет тот человек, который его посадит», — вспоминает собеседница издания.
Сообщения и записи телефонных разговоров, в которых мужчина ей угрожал (копии есть в распоряжении издания), правоохранителей тоже не заинтересовали.
С мертвой точки дело сдвинулось лишь спустя восемь месяцев с момента преступления. В июне 2025-го адвокат потерпевшей Юрий Иванов обратился в Госдуму. Яна Лантратова, Леонид Слуцкий, Елена Драпеко и еще трое депутатов направили запросы в Генпрокуратуру и Центральный аппарат Следственного комитета с просьбой разобраться в ситуации.
4 августа в 532 военном следственном отделе СК РФ в отношении Беника возбудили уголовное дело по части 1 статьи 111 УК РФ («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»).
«Сразу после этого, вопреки всем положениям уголовно-процессуального закона, дело, минуя прокурора, было незаконно направлено в МВД, хотя заявитель является действующими участником СВО, а преступления, совершенные военными или в отношении военных, МВД расследовать не уполномочено, — рассказывает в разговоре с «Газетой.Ru» адвокат Юрий Иванов. — Колоссальное количество нарушений может говорить о прямой заинтересованности некоторых лиц в исходе дела. Но мы продолжаем направлять жалобы и обращения, чтобы добиться справедливости».
По его словам, в совокупности, за шесть месяцев им было направлено около 40 жалоб и обращений в различные инстанции, однако до сих пор дело так и не получило развития. Фигуранту так и не предъявили обвинение.
«Газета.Ru» направила запрос с просьбой прокомментировать ситуацию в Генпрокуратуру РФ, но на момент публикации ответ не последовал.
