Цивилизация
В последнее время в социальных сетях набирают остроту диспуты о том, какая из трех стран – союзниц внесла наибольший вклад в победу над нацистской Германией во Второй мировой войне. Особенно жаркие споры разворачиваются вокруг такого щепетильного вопроса, как военный коллаборационизм. Не секрет, что в СССР это явление носило наиболее массовый характер. Современные историки определяют совокупную численность в той или иной степени сотрудничавших с гитлеровцами лиц в 1,2-1,5 млн человек.
Однако многие причисленные к «изменникам Родины» люди были выходцами из эмигрантской среды и никогда не являлись советскими гражданами. Отсюда и серьезные расхождения в оценках численности.
В сегодняшней традиции применяется примерно следующий расклад «пособников Третьего Рейха» по национальностям. Согласно историкам Виноградову и Александрову, больше всего коллаборационистов обнаружилось среди русских (свыше 400 тыс., в том числе 80 тыс. казаков) и украинцев (порядка 250 тыс.). При этом в процентном соотношении от общего количества представителей этноса показатели ниже, чем, например, в случае с прибалтийскими народами (90 тыс. латышей, 70 тыс. эстонцев, 40 тыс. литовцев).
Решившими повернуть оружие против СССР людьми двигали самые разные мотивы: ущемления со стороны советской власти, гонения на религиозной почве, симпатии к Германии, банальный поиск наибольшей выгоды в условиях нацистской оккупации.
Кроме того, часть проживавших за рубежом бывших белогвардейцев продолжала придерживаться непримиримой позиции по отношению к социалистическому строю, мечтая добиться возрождения «великой России». Этих людей дополнительно стимулировало развернувшееся в конце 1920-1930-х годах противостояние крупнейшей эмигрантской организации Русский обще-воинский союз (РОВС) с НКВД, который похитил и убил двух председателей объединения — генералов Александра Кутепова (в 1930-м) и Евгения Миллера (1939).
Считавший себя преемником Русской императорской армии (РИА) РОВС первым из организаций подобного рода начал проявлять активность к участию в событиях Второй мировой войны.
Еще в 1939 году его новый лидер генерал Алексей Архангельский предложил Карлу Маннергейму поддержку в борьбе Финляндии против Красной армии. После нападения Германии на СССР в июне 1941-го добровольцы РОВС по собственной инициативе отправились на Восточный фронт для схватки с большевиками.
Уже в сентябре боевое крыло РОВС было преобразовано в Русский корпус. Формирование такой силы стало ответом на прокатившуюся по занятой нацистами Югославии серию убийств русских белоэмигрантских семей коммунистическими партизанами Иосипа Броз Тито. Численность корпуса в годы Второй мировой пытались держать на уровне 11 тыс. человек. В него входили как, например, корниловцы – ветераны элитных частей Белой армии времен Гражданской войны, так и совсем молодые потомки вынужденных переселенцев — юнкеры, родившиеся уже после Октябрьской революции.
В ноябре 1942 года Русский корпус вошел в состав вермахта. Однако, как практически все другие русские воинские соединения, его командование воспринимало нацистов в качестве временных союзников, ценных в плане разгрома и изгнания из России коммунистов.
После известий о зверствах эсэсовцев над мирным населением в СССР в корпусе стали укореняться антинемецкие настроения.
Недостаточный уровень подчинения нацистам, в конце концов, стоил карьеры военачальника командиру Русского корпуса генералу Михаилу Скородумову. На протяжении почти всей войны формирование действовало на Балканском полуострове, где с переменным успехом вело бои с четниками-монархистами генерала Дражи Михайловича, партизанами Тито, хорватскими усташами и красноармейцами.
Пожалуй, самым именитым в антисоветском русском лагере Второй мировой из числа участников антибольшевистского сопротивления времен Гражданской был генерал-майор РИА, атаман Всевеликого Войска Донского Петр Краснов. Проживший более 20 лет в эмиграции, он приветствовал вторжение Германии в Советский Союз, заявив 22 июня «всем казакам», что «эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих русской кровью».
«Да поможет Господь немецкому оружию и Гитлеру! Пусть совершат они то, что сделали для Пруссии русские и император Александр I в 1813 году», — провозгласил Краснов, которому в тот момент был 71 год.
Полководец Гражданской, как и РОВСовцы, втайне надеялся использовать гитлеровцев для очищения России от «красной скверны», а потом, победоносно вступив на родную землю, если придется, объявить войну уже им самим. По мнению Краснова, избавиться от нацистской администрации в Москве было бы проще, чем свергнуть ВКП (б).
В силу возраста атаман уже не мог принимать активного участия в боевых действиях, ограничиваясь ролью агитатора и пропагандиста. Краснов также участвовал в формировании Казачьего стана из числа жителей оккупированных территорий исторического Войска Донского и казаков-эмигрантов. К концу войны под командованием атамана Тимофея Доманова насчитывалось около 20 тыс. бойцов. Практически всех их, равно как и членов XV казачьего кавалерийского корпуса Гельмута фон Паннвица (примерно такая же численность) ждала незавидная участь.
В мае и июне 1945 года англичане и американцы принудительно выдали СССР около 55 тыс. казаков и членов их семей с территории Австрии, где разбитые армии рассчитывали на почетную капитуляцию союзникам. В том числе в руки НКВД попали старые эмигранты, не являвшиеся советскими гражданами.
В январе 1947 года в Москве состоялся процесс над казачьими вожаками. Краснов, его племянник Семен, Доманов, фон Паннвиц, Андрей Шкуро и Султан-Гирей Клыч были приговорены к смертной казни и повешены в Лефортовской тюрьме. Тысячи простых казаков также лишились жизней или подверглись заключению в лагеря.
Начиная с 1990-х, ряд националистических и казачьих организаций безуспешно добивается реабилитации Краснова и его соратников.
В противовес им, коммунисты выступают категорически против памятника противоречивому атаману, который установлен на частной территории в станице Еланской Ростовской области.
В общей сложности на фронтах Второй мировой действовали около 20 военных формирований, полностью или частично составленных из числа бывших белогвардейцев и их потомков. Впрочем, в основе своей они были малочисленны и не оказали существенного влияния на ход событий. Упоминания заслуживает Русская национальная народная армия (численность варьировалась от пары сотен до нескольких тысяч), дивизия «Руссланд» (не более 10 тыс.), прославившаяся присутствием в своих рядах наследника российского престола Владимира Кирилловича, бригада генерала Антона Туркула.
Важно заметить, что далеко не все бывшие белогвардейцы выступили с началом Второй мировой против СССР. Так, экс-главком Добровольческой армии Антон Деникин наотрез отказался сотрудничать с нацистами, несмотря на серию настойчивых предложений. Не испытывавший симпатий к немцам (в отличие от Краснова) еще со времен Первой мировой войны, он объявил о неприемлемости «ни петли, ни ига» и косвенно поддержал Советский Союз.
В ходе войны Деникин на личные средства собрал вагон медикаментов для отправки бойцам Красной армии, чем поставил в тупик советское руководство.
От помощи отказываться не стали, но имя дарителя огласке не предали.
По мере изменения ситуации на фронтах немецкое командование стремилось передать русские воинские части в подчинение крупнейшей и наиболее состоятельной силе – Русской освободительной армии (РОА), составленной преимущественно из попавших в окружение советских военнопленных, дезертиров и жителей оккупированных земель. На излете Второй мировой под началом бывшего красного генерала Андрея Власова находилось почти 140 тыс. воинов. РОА имела собственный гимн, форму, шевроны и знаки отличия.
Вынужденная спайка с экс-белыми шла трудно и мучительно – очень много сохранялось идеологических противоречий между красными, пусть даже «предателями Родины», и эмигрантами. Оба лагеря слишком по-разному смотрели на послевоенное устройство России. Добиться высокого положения в РОА бывшим участникам Белого движения не удалось.
Армия Власова успела показать свои боевые качества лишь на заключительном этапе войны, когда ее исход был давно ясен.
Ранее немцы не решались посылать экс-пленных на ответственные участки фронтов, опасаясь предательства. В итоге на счету РОА оказалось всего несколько успешных локальных операций.
Весной 1945-го отдельные части «власовцев» порвали с Третьим рейхом, надеясь после капитуляции Германии выступить в союзе с Великобританией и США против СССР. 1-я дивизия РОА помогала чешским партизанам освобождать Прагу. При судебных разбирательствах в расчет это обстоятельство не брали. После закрытого процесса в 1946 году Власова и группу его соратников казнили через повешение по обвинению в государственной измене.