Цивилизация
После введения в отношении Ирана новых санкций в XXI веке экономический рост страны впервые за два десятилетия показал отрицательные значения, однако потом ситуацию удалось выровнять. Спасти зависимую от углеводородов экономику от краха в условиях, когда продавать нефть стало невозможно, Ирану удалось благодаря развитию науки и технологий.
О том, как это произошло и чем Иран может похвастаться, «Газете.Ru» рассказал вице-президент Ирана по вопросам науки и технологий Сурен Саттари.
— Что можете рассказать по итогам вашего визита в Россию?
— Во имя Аллаха, милостивого и милосердного.
Хочу отметить, что за последние 20 лет у нас не было таких делегаций, которые занимались бы вопросами технологий и науки.
Среди членов делегации были люди из фармацевтической промышленности, из медицины, из области медицинского оборудования, университетской среды, из нефтегазовой области и из многих других сфер.
Надеюсь, что этот визит поспособствует налаживанию импорта и экспорта технологий из Ирана в Россию и наоборот. Ведь российский рынок хорош для Ирана, а иранский — для России.
Кроме того, встреча с помощником президента России Андреем Фурсенко прошла в позитивном ключе: мы видим, что Россия открыта для сотрудничества и налаживания отношений во всех сферах.
— Как можете оценить взаимоотношения двух держав в последние годы?
— За последний год президент Путин и президент Роухани четыре раза встретились и неоднократно говорили друг с другом по телефону.
Нас многое объединяет. Например, санкции.
Введение санкций против Ирана привело к значительному развитию уровня иранской науки и технологий. В области нанотехнологий и биотехнологий мы занимаем первое место на Ближнем Востоке.
— Какие лекарственные препараты Иран намеревается поставлять в Россию? Как у вас с импортозамещением?
— Вопросы, связанные с экспортом фармацевтических препаратов в Россию, мы начали обсуждать совсем недавно.
В Иране немало частных фармацевтических компаний. Сейчас более 92% лекарств, необходимых стране, производится на ее территории.
Через год мы сможем отказаться от импорта биофармацевтических препаратов. Многие наши препараты сейчас проходят клинические испытания в России. Надеемся, что с 2015 года мы сможем импортировать в Россию в три раза больше лекарств. А сейчас экспорт составляет лишь $30 млн.
— В последние годы в отношении Ирана стало модным употреблять термин «научно-технологический джихад», описывающий концепцию, согласно которой развитие науки и технологий проводится в соответствии с принципами ислама. Как же Ирану удается развиваться в условиях санкций?
— Прежде мы получали доход от продажи углеводородов. Это все равно что в кармане лежит много денег и достаточно опустить туда руку, чтобы достать их.
Подобная экономика никогда не будет заниматься производством, развитием технологий и инноваций.
Проблемы начались с того момента, когда продажа иранской сырой нефти была ограничена санкциями. Мы начали искать другие статьи для экспорта, другие источники прибыли и пополнения бюджета помимо углеводородов.
Новая экономика опирается на умы, а не на наши минеральные ресурсы.
В наукоемкой сфере мы опираемся на людей. Для решения этой задачи требуются качественные выпускники вузов и хорошая исследовательская база. А в послереволюционные годы Иран проделал очень хорошую работу в этой области. В Иране более 4 млн студентов и один из самых высоких темпов развития научного производства.
Мы добились успехов. В области нанотехнологий Иран занимает седьмое место в мире.
Когда санкции будут сняты, Иран будет использовать прибыль от продажи нефти для развития науки и технологий.
— В чем заключается программа перспективного развития Ирана до 2025 года?
— Документом о перспективах развития исламской республики предусматривается, что к 2025 году наша страна должна занять первое место в сфере науки и технологий в Западной Азии.
Для достижения этой цели начиная с 2001 года была запущена программа по созданию научно-технологических парков, являющихся связующим звеном между университетами и промышленностью.
Эта программа призвана расширить возможности выпускников вузов в области создания наукоемких компаний. На сегодняшний день в Иране создано около 30 научно-технологических парков и более 150 центров развития науки и технологий.
— Не страдает ли Иран от «утечки мозгов»? Недавно лауреатом Филдсовской премии — самой престижной премии по математике в мире — стала Мариам Мирзахани, женщина-математик, которая из Ирана уехала.
--Эмиграция специалистов и университетских кадров во всем мире является естественным делом. Однако для нас важно, чтобы мы могли грамотно использовать человеческие возможности и потенциал своих специалистов, которые едут в другие страны.
Для решения проблемы кадров мы стараемся создать в стране благоприятные условия для присутствия и эффективной деятельности этих элитных кадров. Разумеется, наличие таких выдающихся ученых, как госпожа Мирзахани — иранка, получившая самую престижную в мире премию по математике, — открывает большие горизонты для иранской молодежи и увеличивает ее стимулы.
