Цивилизация
— Власти Гонконга объявили об отзыве законопроекта об экстрадиции. Что, на ваш взгляд, привело к этому решению?
— Во-первых, я думаю, это решение сильно запоздало. Если бы оно было принято месяца два назад, может быть, это бы помогло. На нынешнем этапе это выглядит как некий формальный ход, который ставит администрацию Гонконга в более благоприятную позицию, но протесты явно будут продолжаться.
После того, как этот законопроект заглох официально, властям будет проще сказать, что молодежь сама не знает, чего она хочет: то, что они требовали, мы выполнили, но это все не прекращается, и чем больше для них делаешь, тем больше они хотят, а это далеко не та позиция, с которой можно договариваться.
Поэтому на самом деле это «отступление» носит тактический характер, оно показывает, что власти готовы на уступки, но не готовы на капитуляцию перед всеми разношерстными молодежными требованиями.
— Можно ли подобные действия воспринимать как удар по авторитету Пекина?
— Никакой связи между просьбой Пекина передавать подозреваемых и этим законопроектом до сих пор не выявлено. Это, скажем, заключение на уровне общего суждения о ситуации, что закручивание гаек и попытка сделать более строгий правовой режим — это признак авторитаризма, а, значит, это наверняка выгодно Пекину. Но я бы поставил вопрос иначе — если это удар по репутации Пекина, то где?
Репутацию Пекина эти студенты втаптывают в грязь ежедневно, когда оскверняют государственные символы, срывают флаги, топят их в воде, обливают чернилами государственный герб КНР. То, что делают студенты, выходит за рамки патриотического и общекитайского приличия.
При этом внутри Китая власти полностью сменили риторику. Если в первые месяцы китайские СМИ все замалчивали и старались не сообщать о протестах в Гонконге, то теперь это повседневная новость, которую комментируют одним и тем же образом: происходящее — результат вмешательства внешних сил. Делаются намеки, в первую очередь, на США, потом на Англию и немного на Европу.
— Есть ли вероятность, что Пекин пойдет на силовой разгон демонстрантов, и во что все это может вылиться?
— Нельзя подменять реальную оценку силой воображения. Если западные СМИ постоянно говорят о повторении событий на площади Тяньаньмэнь, если люди пытаются представить, как танки едут по улицам Гонконга, то надо понимать, что
Гонконг — не то место, где можно успешно применять танки.
Речь идет только о том, чтобы дать больше полномочий и, может, какое-то дополнительное техническое оснащение для самой полиции Гонконга. Никакое пекинское вмешательство тут не нужно.
С другой стороны, можно представить ситуацию, когда все станет совсем плохо. Тогда китайские полицейские могут прийти на помощь гонконгским, но пока до этой ситуации не дошло. О применении внутри страны вооруженных сил, исходя из нынешней ситуации, речи просто даже идти не может.
— Вы говорите, что имеют место признаки внешнего вмешательства. Какую роль в протестах в Гонконге могли сыграть США?
— Рассуждения о прямом вмешательстве Вашингтона в события в Гонконге ненамного прочнее, чем американские рассуждения о российском вмешательстве. Видимо, такой сейчас тренд нашей эпохи, что, даже не имея под рукой прямых доказательств вмешательства, об этом вмешательстве будут говорить.
Другое дело — морально-политическое, пропагандистское вмешательства. Оно очень заметно и играет плохую роль, потому что молодые люди в Гонконге каждый день слышат из СМИ, что на Западе их считают героями, что весь мир на их стороне, что американские политики каждый день думают об их справедливой борьбе.
Участники акций протеста молоды, и у них ощущение, что все поддерживают именно их, что за ними стоят все развитые демократические страны. И это не работает на то, чтобы погасить протесты и обеспечить нормальную атмосферу для переговоров по согласованию интересов. Это помогает только тому, чтобы еще больше раззадорить молодежь, побудить ее как можно больше проявлять бескомпромиссность.
Грубо говоря, если разобьют что-нибудь на Западе и их побьет полиция, то права полиция, а если кто-то разобьет что-нибудь в Гонконге, то правы те, кто разбил, а полиция — неправа. И китайцев возмущает очевидный двойной стандарт.
Поэтому в позиции китайских властей есть своя правота. И это уже своеобразный новый фронт создающейся на наших глазах «холодной войны» между Китаем и США. Студенты же выступают в качестве свободолюбивых «прокси», руками которых американцы могут оказывать давление на Китай.
— Протесты длятся уже почти полгода, и за это время список требований митингующих только вырос. Можно ли было этого избежать?
— Я думаю, нет, потому что, если посмотреть на историю этих протестов, их можно представить как колебания маятника, где каждое последующее колебание опаснее и длительнее предыдущего. Начало сепаратистского движения в Гонконге — не сейчас, это появилось еще во время «революции зонтиков» несколько лет назад.
Если брать еще шире, то протесты проходят на протяжении больше 10 лет. Каждая следующая волна — более радикальная, длительная. И Китай только сейчас, наконец, осознал эту закономерность и понял, что он потерял гонконгскую молодежь.
Кто в этом виноват — другой вопрос, потому что для того, чтобы воспитать у людей общее представление об истории, ценностях, о стране, нужно иметь влияние на гонконгскую систему образования, а в рамках системы «Одна страна — две системы» гонконгская образовательная система независима. При этом школьные учителя и вузовские профессора недолюбливают Пекин и транслируют эти мысли своим ученикам, а заменить весь профессорско-преподавательский состав невозможно.
— Есть ли шанс, что принцип двух систем сохранится после таких уступок со стороны правительства Гонконга? Не начнут ли люди требовать независимости?
— Независимый Гонконг невозможен, и в этом трагизм ситуации. Молодежь требует чего-то, но не понимает, чего, — государственного суверенитета, превращения в новый Сингапур? Это фактически нереально. Вернуться обратно под управление Великобритании — это вообще из разряда фантастики. Стать американской колонией? Даже при всех амбициях Трампа прикупить Гренландию, думаю, прикупить Гонконг ему все-таки не дадут.
Поэтому единственное решение — работа в рамках формулы «Одно государство — две системы», которая была разработана в 1997 году. Но протестующие постоянно хвастаются, что они — текучие, как вода, собрались сегодня здесь — завтра там, что у них нет фиксированной организации, нет лидеров.
По сути, они сами расписываются в том, что там не с кем разговаривать.
Если говорить о независимости, то кто ее признает, не потеряв при этом дипломатические отношения с КНР?
Кроме того, с точки зрения физического выживания Гонконг абсолютно зависит от поставок пресной воды с материка, то есть это не та ситуация, когда можно спокойно взять и отделиться, не думая об экономических последствиях. Формально Гонконг пользовался экономическими связями с материком и во времена колониального владения. Понятно, что отделиться от Китая ему не дадут. Вопрос в том, какие издержки потребуются, чтобы убедить гонконгское население.
