Цивилизация
Главный посыл документа — о необходимости сотрудничества России и США — подчеркивается двухчастной структурой доклада. Первая половина написана Российским советом по международным делам (РСМД), вторая — американскими учеными из Института «Восток-Запад» (ИВЗ). Кроме способов налаживания сотрудничества, исследователи предлагают рекомендации по регулированию сферы кибербезопасности в будущем.
РСМД — аналитический центр, связанный с МИД РФ, который в том числе ведет так называемую дипломатическую работу полуторного трека — то есть привлекает к своим экспертным дискуссиям представителей действующей власти. В начале доклада указано, что в попечительский совет РСМД входят глава МИД РФ Сергей Лавров, глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев, а также президент Сбербанка Герман Греф. ИВЗ, в свою очередь — американский институт, созданный примерно с теми же целями под конец «холодной войны», — специально для расширения контактов со странами Варшавского договора.
Исследователи начинают с того, что в последние несколько лет российско-американские отношения охладели до уровня той же «холодной войны». Однако если сравнивать эти два периода, нужно исходить из того, что к началу «холодной войны 2.0» человечество в техническом плане вышло на качественно другой уровень — как минимум наступила цифровая эпоха.
И теперь противостояние стран, будь то США и России или кого бы то ни было, разворачивается не только в физическом, но и виртуальном пространстве (киберпространстве). И эта перемена не могла не отразиться на традиционной дипломатии.
Вместе с возникновением «глобального киберпространства» появились и новые нетрадиционные виды взаимодействия. Например, многие негосударственные акторы, не обладающие военной мощью, теперь могут представлять угрозу государствам, рассуждают исследователи РСМД. Однако в выводах авторы доклада признают, что больше всех от киберпреступлений страдает бизнес-сообщество, «при этом правоохранительные органы на данном этапе не могут полноценно участвовать в решении проблем кибербезопасности, с которыми сталкиваются компании».
Поэтому важно, пока не поздно, разработать всеобъемлющую систему международных отношений, которая предотвратит возможные риски в сфере кибербезопасности. Однако, «несмотря на то что государства по обе стороны Атлантического океана осознают необходимость решения ключевых вопросов кибербезопасности, мнения сторон относительно необходимых мер и применения норм международного права к вопросам киберпространства расходятся», — пишут исследователи.
Российские аналитики в своей части документа трактуют понятие «кибербезопасности» шире и включают сюда «информационное противостояние».
Первая «холодная война», пишут исследователи, была обусловлена идеологической непримиримостью капиталистического Запада и советского социализма. Однако то идеологическое противоборство, которое мы наблюдаем сегодня — искусственный продукт информационного противостояния, ведь «Россия сегодня не бросает вызов американскому (или западному в целом) мировому лидерству». И это рассуждение подталкивает исследователей к неоднозначным выводам.
Чтобы не обострять отношения, аналитики предлагают Москве и Вашингтону сотрудничать в четырех сферах: борьба с кибепреступностью, а также обмен информацией (так как большинство атак производится с территории других государств, властям не удается провести полноценное расследование).
Кроме того, необходимо выработать общую позицию по применению кибероружия — то есть по примеру Женевских конвенций регламентировать правила ведения войны в виртуальном пространстве.
И последний, самый спорный тезис: «необходимо работать над проблемой глобального управления интернетом».
В конце прошлого года президент России Владимир Путин подписал Доктрину информационной безопасности Российской Федерации, где, к слову, постулировалось, что управление интернетом на принципах справедливости и доверия между разными странами невозможно. Главным в этом документе было то, что в соответствии с новой доктриной, российские власти выступают в качестве ключевого игрока не только в обеспечении информационной безопасности страны, но и в развитии информационных ресурсов.
Кроме того, в доктрине была заложена тенденция на ужесточение контроля за российским информационным пространством — на этот момент обращают внимание и аналитики РСМД. Здесь же содержится принципиальное отличие российского и западного подхода к вопросу о кибербезопасности, о котором говорят как российские, так и американские авторы доклада.
«В то время как западные страны в основном сосредоточены на обеспечении технической безопасности, российские законодатели считают содержательную часть ключевой, — пишут исследователи. — Раскрытие «панамских документов», указывающих на нелегальные финансовые операции, произведенные российскими чиновниками, и обвинения олимпийских атлетов в использовании допинга были восприняты как атаки на Россию со стороны Запада».
Объединяя соображения насчет кибербезопасности и проблемы информационного противостояния, исследователи предлагают сделать три вывода для облегчения будущих отношений между Россией и США.
Во-первых, отделять государственных и негосударственных акторов при принятии контрмер (намекая на недоказанность участия России в атаке на сервер Национального комитета Демократической партии США); во-вторых, «признать, что на данный момент не существует международного механизма, на платформе которого можно было бы проводить расследования, предотвращать и наказывать за кибератаки»; и последнее —
так как новые механизмы реагирования на киберугрозы пока не выработаны, «ответ на кибератаку вынужден быть асимметричным и реализовываться в киберпространстве.
Дальнейшая эскалация может привести к использованию инструментов, выходящих за рамки киберпространства, что может привести к серьезным потерям», — пишут авторы доклада.
