Цивилизация
«Бенуа де ла данс» — затея серьезная, патронируемая ЮНЕСКО и Европейским культурным парламентом. Много лет приз присуждается по решению международного жюри под бессменным руководством Юрия Григоровича. У премии есть особенность: судьи одновременно сами себе эксперты — они и отбирают номинантов, и награждают лучшего хореографа, лучшую балерину и лучшего танцовщика сезона. Каждый судья предлагает по одному имени в каждой номинации. Предполагается, что в течение года члены жюри смотрят видеозаписи номинантов, потом съезжаются в Москву накануне мероприятия и на месте оперативно решают, кто выиграл. Спецпризы вручают маститым деятелям мировой хореографии за долгую и плодотворную жизнь в искусстве.
В этом году по совокупности заслуг отмечен Джон Ноймайер — живой классик из Гамбурга.
За своей наградой приехал и французский реставратор старинных балетов Пьер Лакотт: он взял «Бенуа» в 2012 году, но тогда не смог получить призовую статуэтку. После церемонии награждения проходит благотворительный концерт номинантов и победителей, на следующий день еще один – вечер лауреатов прошлых лет.
В отборочный список прежде всего попадают артисты и хореографы коллектива, в котором трудится тот или иной балетный судья.
Конечно, такое устройство не способствует объективной картине. Многие театры мира, прекрасные артисты, как и заметные роли сезона, из года в год остаются вне поля зрения «Бенуа» просто потому, что за них некому замолвить слово. На этот раз в коллегию судей-отборщиков вошли руководители Национального балета Нидерландов, Балета Сан-Франциско, Балета Баварии, Английского национального балета и Датского королевского балета, один свободный хореограф и один педагог-репетитор Большого театра.
А из 17 номинантов 15 так или иначе связаны по работе с членами жюри.
Церемонию награждения в Большом театре вели балерина Мария Александрова и Святослав Бэлза. Без накладок и суеты (словесной и организационной) на сцене не обошлось: конферанс «Бенуа» — его постоянное слабое место. Вершиной остроумия была реплика про «три источника и три составные части»… нет, не марксизма, а балетного конкурса. У танцовщиков лучшими признали сразу двоих – Албана Лендорфа из Датского королевского балета и Вадима Мунтагирова из Английского национального балета. Первый интересно станцевал (и партнерша Гудрун Бойесен была ему под стать) фрагмент из балета «Дама с камелиями»: герой Лендорфа, обожающий чахоточную куртизанку, был застенчив и порывист, словно ранимый подросток. Мунтагиров, учившийся балету сперва в Челябинске, потом в Лондоне, показал танец из «Спящей красавицы», в котором забавно скрестил приобретенные британские манеры и прорывающуюся сквозь них милую простоватость мальчишки с Урала. Ну и технической «грязи» лауреат в танец тоже добавил.
Конкурс балетных девушек выиграла солистка Большого театра Ольга Смирнова — за «Баядерку» Григоровича и еще три балета.
Лауреатка на «Бенуа» не явилась: у нее личные гастроли в Японии. Список претенденток, кстати, пестрел русскими именами (пять из шести), что неудивительно: в Европе не найдешь балетной труппы, где бы не работали наши артисты. Шорт-лист хореографов тоже был прелюбопытный —
от известного мэтра 80-летнего Ханса ван Манена до совсем молодых мальчиков, танцующих в кордебалете своих компаний и пробующих силы в постановочной работе.
Лучшими создателями, как и следовало ожидать, назвали ван Манена и его молодого, но хорошо известного коллегу британца Кристофера Уилдона. Последний представил на концерте любовный фрагмент из балета «Золушка», а ван Манен – бессюжетные, строго графические «Вариации для двух пар» на сборную музыку. Чем хороши оба номера? Отнюдь не заоблачным новаторством (его не было) или необычайной оригинальностью пластического мышления. Но вдумчивая игра мелкими деталями в обоих случаях дала возможность вообразить, что и в наши дни можно сделать нечто стоящее, говоря на языке балетной классики.
Первый номер концертной программы заинтриговал названием: дуэт «Год Господа нашего» из балета «Год Кролика».
На поверку оказалось нечто стандартное, танец на пуантах, по лексике далеко уступающий заголовку. Неоклассический фрагмент балета «Жар-птица» показал, что юный американец Джордж Уильямсон имеет не только амбиции хореографа, но и может этим амбициям соответствовать. Соло из балета «Манфред», поставленное некогда Рудольфом Нуриевым, переполнено патетикой музыки Чайковского и масштабными прыжками всех сортов. Увы, танцовщик Парижской оперы Матиас Эйманн, взявшийся за «Манфреда», обладает многими талантами, но не атлетической мощью и силовым напором, потребными этой хореографии. Миниатюрная и романтическая Мария Кочеткова из балета Сан-Франциско была преотличной Жизелью, умиляющей, как эльф из сказки. Наш Вячеслав Лантратов (Большой театр) соколом вылетел на сцену в эпизоде теней из «Баядерки», но потом как-то сник и лишь сопровождал партнершу Екатерину Крысанову. А финальный фрагмент из «Дочери фараона» (спектакль Большого театра), где Евгения Образцова вместе с Артемом Овчаренко изображали древних египтян-аристократов, а Игорь Цвирко и Нина Капцова — их столь же древних, но молодых и бодрых слуг, предстал типичной квазиреконструкцией балетной старины, от которой веяло совсем не старинной жизнерадостностью.
«Балетный «Бенуа», известный в мире как «балетный «Оскар»...», — гласит буклет мероприятия. Сравнивать достаточно субъективное мероприятие с наградой американской киноакадемии, конечно, не стоит. Тем не менее нельзя сказать, что смотреть это неинтересно, что отбираются и награждаются недостойные и неталантливые (хотя и такое случалось). В истории «Бенуа» бывали странные решения, и в этом году о лауреатах тоже можно спорить.
Но для многих зрителей главное – не кто награжден, а кто приехал танцевать в Москву.
Впрочем и организаторы «Бенуа» в последние годы не особо упирают на соревновательное начало, предпочитая называть проект фестивалем мирового балета. Нынешний концерт номинантов и лауреатов опроверг некоторые ожидания, вселил определенные надежды и открыл интересные имена. Этого вполне достаточно.
